Гед чуть поворачивает голову. Мне по-прежнему его лица не видно, а вот он может видеть меня краем глаза.

– Мне было четырнадцать, когда Великий князь Даларс и король Флипии подписали мирный договор, согласно которому я в залог мира отправляюсь во Флиппию.

– Ужасно.

– Я понимал, что мы проигрываем. Для Флиппии война выходила слишком затратной, но они могли нас додавить, именно поэтому договор подписывался на их условиях, тем более нам возвращали захваченные земли. Я понимал…

– Но чувствовал себя брошенным. И ты, – я как-то естественно перехожу на «ты», – остался наедине со страхом перед чужим враждебным миром.

Я говорю не столько о нём, сколько о себе. Я стараюсь не заглядывать в бездну ужаса, которая плещется под напускной бравадой. И страх, стоило о нём вспомнить, понимает голову. Меня пробирает озноб.

– Главное условие договора – почётным заложником должен быть не просто сын Великого князя, а наследник. А кто в княжестве хочет нового правителя, воспитывавшегося врагом? Когда я приехал, меня буквально облепили сыновья аристократов, изображали гостеприимство и дружелюбие, подталкивали к мысли, что отец меня бросил, а здесь я могу найти новую семью. В смысле надёжных друзей и названных братьев. Меня пытались подсадить на наркотики, на вино, завлечь в бордели. К счастью, под видом слуги со мной отправился мой учитель, без него бы я не справился. Через год меня, наконец, оставили в покое. Как оставили? Мне больше не пытались навязать ложную дружбу. Я сполна хлебнул, что такое быть заложником из слабого княжества, которое Флиппия рассматривает как свою добычу. Меня не пытался ужалить только ленивый.

Откуда такая откровенность?

Впрочем, никаких тайн Гед не открывает.

– Мне жаль.

– Это перенести было легче. Постепенно развлечение лордам наскучило. Возможно, король повлиял.

– Какой смысл навязывать тебе жену? Власти у неё не будет, от воспитания наследника ты её отстранишь.

– Вот именно, леди. Наследник. Почему бы графу Бальсу не стать регентом при малолетнем внуке?

– Ох…

– Так что дома мне не рады, но объявить наследником моего брата не могут, ведь это спровоцирует новое кровопролитие, к которому Флиппия готовилась все эти года. Мы, конечно, тоже, но… В общем, единственная приемлемое основание для смены наследника – моя смерть. Недавно до меня дошли сведения, что Великий князь тяжело болен. Вот, – он снова касается мыском ноги кучера, – я и убедился в их достоверности.

В стороне от дороги раздаётся хруст ветки, к нам кто-то идёт.

Гедан реагирует молниеносно. Любой намёк на эмоции исчезает, он становится собранным, вскидывает руки, и с его ладоней срывается чёрное нечто, больше всего похожее на густой чёрный не то дым, не то кисель. Чернота затопляет участок дороги, густым покровом ложится на тела, расходится по алым следам боя и развеивается лёгким дымком.

Тел не остаётся, о них напоминают лишь пятна серого праха. Исчезла кровь.

Гед морщится:

– Несмотря ни на что, Глен заслужил быть похороненным по нашим традициям, а пришлось вот так…

Шаги приближаются. Через кусты ломится кто-то не слишком умелый. Я почти уверена, что увижу главную героиню, и на дорогу выходит действительно она, Тена. Ничего не могу с собой поделать, прищуриваюсь неприязненно.

– Оу, – выдыхает она растерянно.

Её сюда сюжет привёл или есть менее мистическая причина?

Тена растерянно оглядывается, замечает серые кляксы, но вряд ли догадывается об их происхождении, пятна не имеют ничего общего с очертаниями человеческого силуэта.

– Тена.

Ко мне Гед обращается безликим «леди», а главную героиню называет по имени. Пора мне вспомнить, что у меня здесь второстепенная роль, и сосредоточиться на том, чтобы выстроить крепкое партнёрство, а не рушить возможную дружбу безосновательной ревностью. Даже не столько ревностью, сколько завистью – почему Гед достаётся ей, а не мне?!

– Ваша светлость, леди, – склоняется она в поклоне.

– Что ты здесь делаешь? – приветливым тон Геда не назвать.

– Собирала травы, ваша светлость, – Тена демонстрирует наполовину заполненную корзинку.

– Не лучшее время. Сила трав раскрывается ночью, особенно в середину ночи, в полнолуние.

Гед ещё и в травничестве разбирается?!

– Да, ваша светлость. Но господин граф распорядился, чтобы слуги, работающие в столичном доме, сегодня же вернулись, а мне не хватает некоторых трав, чтобы приготовить лечебный отвар для Лоты, вот я и улизнула.