Главное я выяснила – окружающая действительность, как бы мне ни хотелось обратного, реальна, а возвращение в обозримом будущем не предвидится. Оплакивать в родном мире моё исчезновение некому. Родители скончались два года назад, а сестрой отношения, мягко говоря, натянутые. Она, наверное, расстроится, но вот горевать вряд ли станет, и это хорошо. Пусть у нас не было взаимопонимания, но причинять ей боль я не хочу. В общем, перерождение до катастрофы вселенского масштаба не дотягивает, и пора сосредоточиться на практичных вещах.

В новом мире я дочь герцога, не замужем, и я провела ночь с мужчиной.

А ещё я, кажется, поломала сюжет и сорвала встречу Гедана с главной героиней, но об этом я подумаю потом, а пока:

– Драпаем.

Платье брошено на полу, сорочка зацепилась за столбик с моей стороны кровати и свисает вниз, а вот панталон нет. Если поискать, обязательно найду, но в комнату вползает золотой солнечный луч. Гедан лежит неудобно – лицом к окну, а значит, как только луч до него доберётся, Гед, вероятно, проснётся, и к этому времени хорошо бы успеть слинять.

Я натягиваю сорочку, платье и торопливо выскальзываю за дверь, мягко, чтобы не нашуметь, прикрываю створку.

В коридоре пусто. Куда идти – неясно.

– Как тебя зовут? – вспоминаю я о вежливости.

– Пока никак, – вздыхает шарик. – Хозяин даёт помощнику имя.

Тогда отложим вопрос. Имя, как мне кажется, слишком важно, чтобы давать его мимоходом, на бегу.

– Ты знаешь, где моя комната?

– Следуй за мной, хозяйка.

Шарик одним прыжком перемахивает половину коридора, а до меня доходит, что я забыла не только панталоны, но и туфли.

Коридор я пробегаю беспрепятственно, а дальше начинаются трудности. Я едва не сталкиваюсь с горничной. Только благодаря предупреждению шарика успеваю метнуться за портьеру. Служанка проходит мимо, я прокрадываюсь до поворота и припускаю бегом.

Я примерно понимаю, где нахожусь. Если я угадала со сценой, а, судя по нездоровому румянцу и одурманенным шалым глазам Геда, я угадала, то мы в загородной резиденции графа Бальса на приёме по случаю совершеннолетия его единственной дочери. Мне, как высокопоставленной гостье, полагается отдельная спальня с будуаром, не меньше.

А ещё у меня, как у дочери герцога, обязана быть личная горничная, которая, естественно, заметила моё ночное отсутствие. Доложит… На слове «родители» я спотыкаюсь. С одной стороны, по крови герцог и его супруга как раз-таки мои родители. С другой стороны, воспринимать посторонних, по сути, людей семьёй я не готова.

– Ты можешь проверить, есть кто внутри?

Шарик заглядывает в приоткрытую мною щель, ненадолго скрывается внутри и быстро возвращается:

– Хозяйка, в будуаре и спальне никого.

Я собираюсь открыть дверь, но что-то во фразе шарика меня настораживает.

– Где есть?

– Твоя горничная отдыхает в комнате для слуг.

– Комната примыкает к будуару или к спальне?

– К спальне, хозяйка.

Плохо.

Каковы мои шансы добраться до кровати незамеченной, забраться под одеяло и убедить служанку, что я вернулась ночью, а моё отсутствие ей приснилось? Только, чем дольше я тяну, тем хуже.

Я осторожно открываю дверь. В будуаре и правда никого, отлично. Я вхожу, стягиваю платье, чтобы не заниматься этим в спальне, а сразу лечь. В спальне тоже пусто. Босиком по ковру я ступаю бесшумно. До кровати, относительно узкой, но тоже с балдахином, остаётся несколько шагов.

Ясный голос за спиной заставляет чуть ли не подпрыгнуть.

– Доброе утро, госпожа. С возвращением. Прикажете подать кофе?

Служанка меня застукала.

Стоит невозмутимая, как будто проводить ночь невесть где и возвращаться ранним утром в порядке вещей. Я бросаю комок платья на пуфик, отмечаю, что мохнатый шарик куда-то спрятался и даже не попискивает. Может, назвать его Мышь? Похоже… Так, не о том я. Величественно, насколько у меня это получается, кивнув, я здороваюсь:

– Доброе. Кофе и что-нибудь существенное.

Горничная кланяется и выходит.

Я сажусь на мягко пружинящую кровать.

Доложит герцогу? Графу?

– Вылезай.

Шарик высовывается из-за кресла.

– Хозяйка?

– Ты знаешь, кто она?

– Твоя горничная, хозяйка.

Похоже, шарик сомневается в моих умственных способностях. Я в начале про перерождение переспрашивала, его не сразу узнала.

– Я не об этом, – терпеливо объясняю я. – Кому она служит? Как её зовут? Кстати, мне не полагаются воспоминания настоящей дочери герцога?

Отвечать шарик начинает с конца:

– Нет, хозяйка, не полагаются. Душа дочери герцога отказалась делиться своими воспоминаниями.

– С ней был тоже заключён договор?