– Князь, вы умеете быть убедительным, – улыбаюсь я и выхожу из кареты.

Общества герцога мне на пару лет вперёд хватило.

Гедан делает шаг навстречу и с поклоном подаёт мне руку, помогает выйти. Едва я оказываюсь на мостовой, лакей крайне невежливо захлопывает дверцу, можно сказать, перед носом у герцога. Я тихонько фыркаю. Гедан прищуривается, но никак не комментирует и ведёт меня в свой экипаж, хотя ресторан оказывается в двух минутах езды, можно было бы спокойно пройти.

В экипаже Гедан знакомит меня с вдовой барона Либрока. Представительная блондинка, крупная, но не грузная, держится величественно и одновременно уважительно, ведь и Гедан, и я выше её в социальной иерархии. Мне она нравится с первого взгляда, интуиция подсказывает, что мы обязательно поладим, да и мнению Гедана я доверяю, раз он вдову рекомендует, значит, она, как минимум, не пустышка.

Обмен светскими любезностями прерывает лакей из «Санрое». Гедан выходит из экипажа первым. Я мешкаю. Пусть по статусу я выше, но дама старше. Улыбнувшись, она принимает мою уступку, а Гедан помогает ей выйти.

Втроём мы входим в ресторан. Огромный зал полупуст, лишь два-три столика заняты. На второй этаж убегает широкая лестница.

К нам спешит распорядитель.

– Добрый день, любезнейший, – Гедан заговаривает первым. – Отдельный кабинет. «Санорое-тан» свободен?

Распорядитель, не успевший нас поприветствовать, легко улавливает, что Гедан торопится, и приглашающе указывает наверх:

– Добрый день, ваша светлость, леди. К сожалению, кабинет «Санрое-тан» занят, но уверяю, «Санрое-лив» вас не разочарует.

– Что же, любопытно взглянуть.

Ресторан, пожалуй, ничем не отличается от пафосных ресторанов из моей прошлой жизни. Сравнила, ага. В прошлой жизни пафосные рестораны я видела только в кино.

Распорядитель провожает нас на второй этаж. По обе стороны широкого, похожего на картинную галерею, а не на коридор, прохода закрытые двери. Распорядитель открывает для нас третью слева комнату:

– Приятного отдыха, ваша светлость, леди.

Кабинет по сути небольшая столовая. В центре овальный обеденный стол на двенадцать персон. У стены кожаный диван и низкий столик, по типу журнального. Что меня больше всего удивляет, окон нет.

Гедан, убедившись, что распорядитель ушёл, и нам никто не помешает, проходит вперёд, как-то по-особому нажимает на дальнюю стену, и она вдруг поддаётся, отходит вбок, и за ней открывается потайное помещение.

– Бера, нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Вдова барона невозмутимо берёт обтянутую коричневой кожей книжечку меню, садится на диван. Вопиющее нарушение приличий её ни капли не трогает, а перечень блюд занимает её гораздо больше, чем возвращающаяся на место стена.

Я подхожу к Гедану, утыкаюсь носом ему в грудь, и Гед обнимает, целует за ухом:

– Устала?

– Нет, – улыбаюсь я. – Соскучилась. О чём ты хотел поговорить?

– Приглашение действует, ты должна будешь вернуться во дворец.

– У-у-у…

– Угу. Бера, потерпи, я разберусь со всеми проблемами даже раньше, чем ты думаешь. Король пригласит тебя на личную аудиенцию и потребует принести ему клятву верности.

– Ты… намекаешь, что я должна согласиться?

Гед невесело хмыкает:

– А ты можешь отказаться? Ты можешь отвергнуть высшее доверие своего сюзерена?

Нет, очевидно, что нет. Отказаться приносить клятву верности, наверное, равнозначно признанию в неверности.

– Гед, тебе не кажется, что тут зарылось чудовищное противоречие?

– М?

– Требование клятвы и высшее доверие – вещи взаимоисключающие друг друга, нет?

– Хм, ты права, забавное противоречие получается. Странно… ты не знаешь про коронную клятву?

– Поясни.

– Флиппийская корона – это не только символ власти, но и артефакт, точнее, это множество артефаков, собранные в единое целое. Рассказывать можно бесконечно долго. Нас интересуют пять рубинов на затылочной части ободка. Слова клятвы сами по себе ничего не значат, они становятся мостиком, через которое формируется магическая привязка. Магический ошейник, если хочешь. Рубинов пять, соответственно, одновременно к короне может быть привязано не больше пяти разумных. Обычно коронную клятву принимают у доверенных лиц, которым собираются дать особое поручение, в том числе и заставить молчать.

– Убить?!

– Можно и убить. Если король мысленно прикажет сердцу привязанного человека остановиться, оно остановиться. Я имел в виду другое. Если привязанный попадёт на допрос, то его не разговорить никакими средствами, даже если он захочет ответить, магия не позволит открыть рот.

– Ага… Отказаться нельзя.

– Верно. Но можно обхитрить.

Гедан достаёт из внутреннего кармана узкий футляр. Внутри простенькая серебряная цепочка. Гедан бережно надевает её на меня, защёлкивает замок.