Лорд придерживает для меня дверь, пропускает в гостиную, плотно закрывает дверь и дожидается, когда я сяду в кресло. Подойдя ближе, он останавливается напротив, но чувства, что он возвышается надо мной, у меня не возникает.

– Господин Странник, позвольте вопрос?

– Хм?

Министр медлит, будто сомневается, стоит ли задавать вопрос, но не отступает.

– Господин Странник, есть ли возможность сделать из мага простого смертного, сделать так, чтобы он больше никогда не мог использовать чары?

– О?

Министр на кого-то нацелился? Вопрос явно не праздный.

– Лорд Ливей, мне не доводилось слышать о чём-то подобном, – честно отвечаю я. – Магия сродни дыханию. Как тело дышит воздухом, так душа – силой. Чаще всего те, кого считают немагами всего лишь нуждаются в обучении и, что важнее, не умеют сознательно брать силу из окружающего пространства. Как можно отнять навык? Нет, я не знаю способа сделать из мага немага.

Можно, например, надеть блокиратор, лишая доступа к силе. С пустым резервом маг беспомощнее котёнка, но ведь это не то, о чём спрашивал министр, верно?

– Вот как…

– Человека можно лишить воздуха, но не способности дышать.

– Благодарю, господин Странник. Я ваш должник, и вы можете рассчитывать на меня. Я могу сделать что-либо для вас прямо сейчас?

Я отрицательно качаю головой.

– Я должен идти, господин Странник.

– Да…

Министр оставляет меня одну.

Я не задерживаюсь в его доме надолго. Минут через двадцать после его ухода я приглашаю служанку и приказываю проводить меня к выходу, а на улице меня уже ждёт рикша. Я задумываюсь. Мне бы за город уехать, прокатиться по окрестностям и поработать губкой, впитывая магию, но это же какие расстояния… Требовать отвезти меня так далеко было бы слишком жестоко по отношению к рикши. Поэтому я приказываю доставить меня в то же место, что и вчера. Энергию, жалкие крохи, я стягиваю по пути,оставляя за собой недолговечный след.

Утренняя прохлада освежает.

Город проснулся, жизнь на улицах бурлит. Чем дальше от центра, тем оживлённее становится. Бегут другие рикши, опасно проскакивая между двуколками, лоточники лезут чуть ли не под колёса повозок, предлагая горячие пирожки и завёрнутые в промасленную бумагу яичные рулеты.

Я присматриваюсь без особого интереса.

Рикша останавливается.

– Господин.

– Твоя работа на меня закончена.

– Господин, я я не…

– Тебе повезло. Может, для тебя это шанс изменить свою жизнь? Всё, твоя работа на меня окончена, разговор окончен.

Я исчезаю под отводом глаз. Невидимке легко слиться с толпой и уйти в один из боковых проулков, чтобы снять плащ, вывернуть наизнанку телогрейку и выйти из закутка уже не страшным чёрным Странником, а молодом господином, недавно прибывшим в столицу из провинции.

Торговец книгами моего появления не ждёт, он даже не узнаёт меня сперва, что вполне естественно, отвод глаз я ослабила, а не сняла. Приходится напомнить о себе громким стуком – я опускаю на столешницу альбом. А затем протягиваю пачку рисунков, прикрытых сверху чистым листом бумаги. Торговец вопросительно смотрит на меня.

Я ухмыляюсь:

– Ваш смелый художник просто трус.

Торговец берёт пачку, небрежно открывает первый рисунок. Я удовлетворённо щурюсь. Наблюдать за изменением выражения его лица приятно… Глаза широко распахиваются, брови ползут к волосам, а губы вытягиваются в трубочку. Со лба скатывается крупная бисерина пота. Торговец шумно сглатывает, переворачивает страницу.

– Ох…

– Вам срочно захотелось посетить бордель, уважаемый?

– Господин, зачем же так прямо? – на толстых щеках торговца вспыхивают бордовые лизуны, но надо отдать мужчине должное, он решительно захлопывает рисунки, даже не досмотрев, успокаивает сбившееся дыхание и возвращает себе деловой настрой.

Я улыбаюсь и снова пододвигаю пачку рисунков к нему поближе:

– Вы смотрите, смотрите, уважаемый. Видите слитки серебра, не помещающиеся в вашу кладовку? Видите, как из скромного торговца превращаетесь в богача?

Торговец фыркает:

– Господин, вы преувеличиваете.

Тю!

– Уважаемый, как думаете, ваш конкурент, чья лавка всего-то через площадь, то есть очень-очень близко, в нескольких шагах отсюда… Так вот, он за эти рисунки предложит мне две трети прибыли или больше? Я ведь могу нарисовать ещё несколько… портретов. Эти не самые смелые.

– Две трети? Юный господин, как вы считаете?

– Пфф! В свою пользу, разумеется. А вы иначе?

Торговец разражается хохотом, хлопает по столешнице кулаком:

– Юный господин, определённо, мы договоримся.

Торговец оказался прав, мы договорились.