Келс развернул меня лицом к себе и обхватил мою голову руками. Какое-то время он вглядывался в мои глаза, а я видела, как в его разгорается красный свет. А потом его губы коснулись моих, и в меня полилась энергия, через едва ощутимый поцелуй. В первый момент показалось, что он вплеснул ее слишком много. Дыхание перехватило и потемнело в глазах. Но это быстро прошло, и я поняла, что чувствую себя отлично, что от тоски не осталось и следа.

«Тебе лучше? – оторвался он от моих губ. Странное смущение позволило мне лишь кивнуть. – Тогда пойдем завтракать. А потом отправимся к Лу».

– А кто это?

«Наш жрец. Он поможет мне понять твою сущность».

К жилищу жреца нас доставил Гавл. Располагалось оно на отшибе. Как объяснил мне в пути Келс, жрец вел жизнь отшельника. Так велели ему божества гархалов, с которыми у жреца была прямая связь, которые направляли его действия. Никто не смел являться в святыню без особого приглашения. Нас жрец призвал, как только узнал о моем появлении в Аллизарии.

Еще находясь в пути я начала испытывать священный трепет. Достаточно было того, что рассказал про жреца Келс. А стоило мне увидеть Храм справедливости, как назвал жилище жреца Келс, так мне и вовсе поплохело. Располагался он внутри поистине неохватного дерева. Ствол его был искорежен не то временем, не то магией. Ветви дерева опускались к земле под собственной тяжестью и стелились по ней, словно щупальца огромного спрута. Даже под слоем пыльцы проглядывала чернота скрученных листьев. И трава вокруг дерева была будто выжжена огнем.

– Какое страшное место, – пробормотала я, слезая с физила и боясь даже смотреть на дерево.

«Таким его сделало горе гархалов, – объяснил Келс, хоть я и сказала это больше для себя, чем для него. – Никто не приходит сюда поделиться своим счастьем. Наши боги призывают только тех, кто оказался в беде».

– Значит, сейчас в беде я или ты?

«Не только то, что причиняет боль, можно назвать горем. Но и непонимание. Такое, которое способно свести с ума».

Если честно, то ничего не поняла из его объяснения. Но задавать и дальше вопросы боялась, рискуя запутаться еще сильнее.

Нам пришлось продираться сквозь заросли из ветвей дерева, прежде чем добрались до входа в храм.

Если жилище жреца показалось мне страшным, то сам он поразил в самое сердце карикатурным уродством. Низкорослый коренастый он был словно высушен и закопчен солнцем. Череп гархала блестел лысиной, которую покрывали шишкообразные наросты. Тонкие дряблые уши свисали и касались шеи. Чем-то они мне напомнили уши слона. На шишковатых пальцах рук ногти почернели и загибались, так сильно отросли. На босых ногах они были такими же и больше напоминали когти вербера. Из одежды на гархале болталась какая-то хламида грязного серого цвета с неряшливыми мохрящимися срезами. А во лбу, там где у вех остальных чернел мыс, у этого блестела серебряная бляшка, типа большой монеты или медали.

Жрец казался мне настолько диковинным, что не могла отвести от него взгляда, хорошо хоть он пока никак не реагировал на наше появление – стоял в земляной яме с закрытыми глазами и вытянутыми в стороны руками. Келс сделал мне жест молчать и не двигаться. Да и без него поняла, что жрец погружен в медитацию.

В храме-жилище тоже было на что посмотреть. Не считая ямы посередине, все остальное пространство занимали скульптуры не похожие ни на людей, ни на гархалов. Какие-то сороконожки и сорокоручки. Вместо волос у всех них прямо из голов росли деревья. А с ветвей этих деревьев свисали медальки типа той, что горела во любу жреца.

Я уже успела в деталях рассмотреть и жреца, и обстановку в храме, и даже успела заскучать, прежде чем молящийся карлик открыл глаза и посмотрел на нас с Келсом. Его глаза поразили меня сильнее всего. Во-первых, они были неестественно большими, а во-вторых – ярко-алыми. Я даже невольно задрожала, когда он воззрился ими на меня. Принц же продолжал хранить невозмутимое молчание.

– Человеческое дитя из другого мира, – утробным, каким-то замогильным голосом заговорил жрец и неуклюже выбрался из ямы.

Мелькнула мысль, что другой голос и не может быть у подобного существа, но ее тут же перебила другая. Он говорил совершенно нормально, не как гархал.

– Ты пытался ее сам отгадать? – обратился он на этот раз к принцу ну с очень странным вопросом.

По всей видимости, тот ему что-то ответил, но уже на языке гархалов. Я ничего не слышала, но по тому, как внимательно они друг на друга глядели какое-то время, сделала такой вывод. Немного стало обидно, что смысл беседы от меня они предпочли скрыть. Как-никак это касается меня напрямую, и такое поведение считала невежливым.

– Подойди, – поманил меня жрец крючковатым пальцем. – Забирайся туда, – указал он на яму, когда я приблизилась на дрожащих ногах.

Я в растерянности посмотрела на Келса. Но тот лишь слегка кивнул, продолжая хранить молчание.