Я ничего не ответила, но все же притормозила на пути к храму. Конечно же, я хотела увидеть Райнера, удостовериться, что все с ним в порядке. Ведь, скорее всего, он уже вернулся со сборов и узнал о моем исчезновении. Какова была его реакция, я даже боялась гадать. Но я должна знать точно, что Франциска жива, и сон мой не является отражением реальности недавнего прошлого или настоящего. И больше всего меня смущала мысль, можно ли считать иллюзию отображением происходящего. Не обманывают ли меня боги гархалов?

Как и в прошлый раз я остановилась на пороге храма и представила себе… Франциску, такой какой запомнила ее в тот день, когда столкнулась с предательством и вероломством, красивую и наигранно веселую. Шагнула в храм и оказалась под руками статуй. В первый момент на картинке, что мне показали, я не узнала ту, что называла подругой. Она сидела в кресле, в гостиной бледная и ужасно грустная. Огонь в камине, возле которого и стояло кресло, был разведен, но Франциска все равно зябко куталась в длинную шаль. Уж не больна ли она? Взгляд ее был прикован к пляшущим языкам пламени, а губы плотно сжаты. Настолько плотно, что в уголках залегли скорбные складки.

Что же ее так печалит? Осознание собственной вины? Осуждение окружающих? Или поруганная любовь? Я понимала, что не получу ответы на все эти вопросы. К сожалению, кино, разворачивающееся передо мною, было немое. Над догадками тоже не стала ломать голову. Главное, что она жива. Правда, надолго ли?..

В комнату вошла служанка. Заговорила с Франциской как с тяжело больной – доброжелательно, но настойчиво, с нарочитым участием на лице. Обращение показалось мне длинным и содержательным, только вот реакции на него не последовало никакой, Франциска как сидела с отсутствующим видом, так и продолжала смотреть в камин. Тогда служанка тронула девушку за плечо и еще более доверительно принялась что-то внушать. На что Франциска и вовсе отреагировала странно – отмахнулась, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Невольно обратила внимание, что веки ее покрывает сеточка голубых прожилок, а руки, сложенные на коленях, мелко подрагивают.

Я больше не могла на это смотреть. Не потому, что испытала прилив жалости к Франциске, а потому что не видела в этом смысла. Допустим, что мне показали правду. Это лишь значит, что девушка пока жива. И предчувствие беды, что поселилось во мне после сегодняшней ночи, никуда не делось. Именно оно мешало мыслить разумно, будоражило воображение неясными картинами, одна страшнее другой.

«Убедилась?» – спросил меня Келс, когда покинула храм и приблизилась к ним с физилом.

– Я боюсь.

«Чего ты боишься, Линда?»

– Сама не знаю. Но случиться может все что угодно, даже самое страшное. И я не смогу этому помешать.

«Вряд ли лорд станет тратить время на месть».

– Что ты хочешь этим сказать?

«Только то, что сказал».

Этот наш диалог я вспоминала весь день, который провела в одиночестве в своем новом домике. Ни видеть, ни слышать никого не хотела. Даже Гавл проникся моим настроением и не показывался на глаза. Келс так и вовсе поступил разумнее некуда. Из храма он меня одну отправил на физиле, а сам на этот раз решил воспользоваться порталом.

Ближе к вечеру появился страх, что ночью мне опять приснится кошмар. Я долго сидела на крылечке и любовалась Сонным лесом, пока глаза окончательно не стали слипаться. Лишь тогда отправилась спать, и слава богу на этот раз мне ничего не приснилось. А утро принесло с собой решение, в твердости которого я не сомневалась ни секунды. Мне нужно бежать. Я еще не знала толком, что предприму для этого, но сделаю это сегодня, и поможет мне Гавл.

После традиционно отвратительного завтрака я собрала небольшой узелок. Им послужил платок, куда и сложила парочку фрукто-овощей, чтобы не умереть с голоду, и смену одежды на всякий случай. Я не знала, куда направляюсь и что стану делать, но в одном была уверена, что пойду до конца.

На прощание с домом, который всего за два дня стал милым и родным моему сердцу, не стала тратить много времени. Следовало поторопиться, пока не проснулись гархалы. Ведь с пробуждением Келс может почувствовать мое настроение, как делал всегда. И тогда он мне не даст выполнить задуманное.

Гавл дремал на полянке перед домом. Я еще вчера заметила, что он облюбовал это место, между двумя кустами, сразу же, как я здесь поселилась. Сон птицы был настолько чуток, что стоило мне выйти на крыльцо, как она сразу же встрепенулась и подковыляла ко мне.

– Какой же ты умный! Знаешь об этом? – погладила я физила.

Тот так гордо кивнул, что я не выдержала и рассмеялась. Гавл неизменно поднимал мне настроение, за что я была ему очень благодарна и уже заранее знала, что буду по нему скучать.

– Поможешь мне?

На этот раз ответом мне послужил внимательный взгляд блестящих глаз.

– Я должна… Не могу так больше.

Как ни странно, но такого объяснения оказалось достаточно для физила. Издав короткую трель, он повернулся ко мне боком, явно приглашая к полету. Дорожный узелок болтался у меня на поясе и не помешал забраться на птицу. Закрыв глаза, я опустилась Гавлу на спину и крепко обняла за теплую шею.

– Отнеси меня к скалам.