Силы мои уже были на исходе. От крайнего напряжения я перестала чувствовать руки, продолжая ими активно работать. Туман сгущался, а вместе с этим таяла надежда на спасение лорда. Вот тогда от моего сознания потянулась вторая нить, к Келсу. Только так я могла побороть его магию, установив прочную связь.

– Ты не убьешь его, я не позволю, – стиснула я зубы так, что почувствовала привкус крови во рту.

Теперь уже не мои руки действовали, а моя воля. Именно она разогнала туман без остатка. Я уловила злость гархала, она гулом отозвалась в моих ушах. Но в данный момент мне было наплевать, как чувствует себя он. Знала только, что на новую атаку он не решится… пока. Меня волновал только Райнер, лицо которого сейчас казалось белее мела, а неподвижность напугала меня так, что какое-то время я не решалась послушать, бьется ли его сердце.

Я смотрела на лорда и понимала, что если он еще не умер, то очень скоро это. Припала к его груди и не сразу уловила едва различимое биение сердца. Но такое слабое! Чтобы его услышать, пришлось до крайности напрячь слух.

– Помоги мне! – снова взмолилась я, точно зная, что гархал меня если не слышит, то отчетливо чувствует, как чувствовала сейчас его я. – Спасибо его! Я не знаю, как это сделать.

Драгоценные секунды утекали. Я с ужасом осознавала, что не получается уговорить Келса спасти Райнера, что принц настроен довести дело до конца и точно знает, что процесс вот-вот завершится. Совершенно обезумев от отчаяния, я припала к губам лорда, раздвигая их языком, пытаясь наполнить его собственной жизнью. Я знала, что та часть черного тумана, которую мне не удалось разогнать, по-прежнему находится в нем, и именно она убивает его. Как-то само собой я поняла, что нужно делать – из меня в тело лорда потекла энергия жизни, а в меня принялся переползать туман. Когда я почувствовала, как теплеют и оживают губы Райнера, в ушах заиграла музыка. Гархал смеялся над нами.

У меня не было сил поднять лорда с пола и переложить на кровать. Поняв, что сделала все от меня зависящее, что теперь его жизни ничего не угрожает, терпеливо сидела на холодном полу и ждала, когда он придет в себя. Ни с чем несравнимый прилив радости испытала, когда Райнер распахнул глаза и посмотрел на меня, не осознавая в первый момент, где находится. Мне же хотелось разрыдаться, несмотря на счастье видеть его живым. На этот раз я победила, но кто гарантирует, что это не случится снова, и гархал не окажется в другой раз сильнее.

– Святые силы!

Сначала в глазах лорда промелькнуло осознание, а потом он сел и сжал голову руками. Я продолжала хранить молчание. Да и что можно сказать в такой ситуации?

– Это случилось, да? – посмотрел он на меня вмиг повлажневшими глазами.

– А ты не помнишь?

Я помогла ему встать с пола и довела до кровати. Не знаю даже, кто из нас двоих был более слаб в эту минуту.

– Не помню, – тихо произнес он, свесив голову на грудь. – В такие моменты я ничего не помню.

– И как часто это случается?

Мне показалось важным знать, когда можно ожидать следующего приступа.

– В последнее время чаще, чем раньше. Гораздо чаще. До этого было тогда…

Он не закончил, но я и сама все поняла. Тогда, в крепости, случился приступ, предшествующий этому. Получается, что повторился он чуть больше, чем через месяц. И когда же можно ожидать следующего? Примерно через такое же время или гораздо раньше?

– Почему они стали чаще? – просила я, понимая, что вряд ли у лорда есть ответ на этот вопрос.

– Думаю, это как-то связано с тобой, – ответил он то, о чем я и сама догадывалась.

Я вдруг почувствовала такую усталость и нежелание думать сейчас о чем-либо, что настроение мое моментально передалось лорду.

– Я пойду, – встал он с кровати. – Постарайся хоть немного поспать.

Я молча смотрела, как он пошатываясь идет к двери, покидает мою комнату, и не могла даже пошевелиться, не то что сказать что-то на прощание. Стоило только закрыться двери, как я без сил повалилась на кровать. В голове билась одна мысль, с ней я и засыпала: можно ли назвать счастьем то, что приносит столько боли?

А на следующее утро я обнаружила, что и второй глаз у меня почернел. Хладнокровно констатировала этот факт, рассматривая себя с утра в зеркале и расчесывая волосы. От моих светло-карих глаз ничего не осталось. С черными глазами лицо мое казалось каким-то хищным, и я не знала, что обо всем этом думать.

Завтракали мы в комнате Райнера. Я боялась показываться ему на глаза в новом обличье, но отреагировал на мое преображение он довольно спокойно, даже как-то равнодушно. Впрочем, как сразу же убедилась, настроившись на связь с ним, равнодушие это было напускное. Лорд боялся, и я его за это не осуждала. Знала, что страх он испытывает не за себя, а за меня.