Я не знала, что он намеревается сделать, но уже заранее этого не хотела. И все же согласилась, пытаясь не выказывать раздражения. Особенно тяжело стало, когда он подошел ко мне вплотную и обхватил руками голову, заглядывая в глаза. Терпеть его близость казалось невыносимым. Все внутри меня было против этого.

Взгляд Райнера проник внутрь меня, на мгновение разгоняя туман, заставляя душу встрепенуться, что-то вспомнить. Но почти сразу же чернота устранила помеху, лорд даже дернулся и отпрянул от меня.

– Я догадывался, что тобой завладела тьма гархала, – пробормотал он.

– Ну конечно, у меня же черные глаза, – усмехнулась я, догадываясь, что получилось это ехидно.

– Дело не в этом, – спокойно ответил он, никак не реагируя на мою колкость. – Природа гархалов отвергает тьму. Они ею активно пользуются, но очень хорошо умеют контролировать. А тобой она завладела, – совсем тихо закончил Райнер и выглядел при этом грустнее обычного.

Меня же раздражало его сочувствие. Хотелось нагрубить, сказать ему, что лезет не в свое дело. И этот порыв мне было очень тяжело сдержать.

– Я должен попробовать сделать кое-что еще, – твердо произнес Райнер и снова приблизился ко мне.

– Что именно? – невольно попятилась я, но сзади была стена, в которую я и уперлась.

Райнер подошел ко мне вплотную, заставив нервничать еще сильнее.

– Нужно попытаться прогнать тьму.

Его глаза разгорались. Я это чувствовала, но не видела, потому что уткнулась взглядом в пол.

– Линда, посмотри на меня.

Нехотя подчинилась. И тут же голову прострелила боль. Она была такой силы, что больше ничего я и не запомнила.

Очнулась я на кровати. Рядом сидел лорд. Мне даже показалось, что он спит. Но стоило только шевельнуться, как он распахнул глаза.

– У тебя получилось? – спросила я, прислушиваясь к себе и пока еще ничего не понимая.

– Нет. Но я едва не убил тебя.

Я рассчитывала провести на корабле две шикарные недели, наполненные романтикой, а в итоге прошла через настоящий ад, который считала своими личным. С каждым днем мне становилось только хуже. Отчасти в этом была виновата я сама, потому что упорно продолжала вытравливать из себя ночные бессонницы, отказываясь от сна днем. Если и позволяла себе вздремнуть, то ненадолго, каждый раз прося Райнера будить меня к определенному часу. Почти все время я проводила в своей каюте, но в полном бездействии, глядя в иллюминатор. Благо морская пучина располагала к наблюдениям. Иногда мне даже удавалось подсмотреть за проплывающими рыбками. И каждый раз приходилось сражаться с желанием, чтобы эта толща воды разбушевалась, чтобы разыгрался настоящий шторм. Такие мысли особенно пугали, я боялась навлечь беду на головы всех тех пассажиров, которые даже не подозревали, что за чудовище путешествует рядом с ними.

Да, я считала себя чудовищем, в душе которого царила злоба. Я отдавала себе отчет, что поселилась она там без моего желания, но и прогнать ее не могла. По глазам Райнера догадывалась, что он понимает происходящее со мной. Только по глазам, потому что улавливать его эмоции в какой-то момент мне стало невыносимо, и по нити, связывающей нас, я пустила туман. Теперь я точно знала, что именно он помог мне тогда «отключить» Келса. И даже не сомневалась, как пристально тот продолжает следить за мной и управлять чернотой.

В моем распоряжении было несколько книг. Когда-то, в крепости, литература этого мира отлично помогала отвлечься от грустных мыслей. Мне нравилось погружаться в нее с головой, постигать тот скрытый смысл, что таили в себе слова и строки. Но сейчас, стоило только открыть книгу, как в сон клонило еще сильнее, а этого допустить я не могла. Несмотря на крайнюю усталость, мной владел почти спортивный интерес, как долго я смогу продержаться, когда Келс решит, что если и дальше будет мешать мне спать, то просто-напросто убьет меня.

Конечно же, недосыпание отражалось на моей внешности. Дошло до того, что я перестала смотреться в зеркало. И не черные глаза пугали, хоть в них я и не находила ничего привлекательного, а даже наоборот. Отталкивала синюшная бледность, что покрывала лицо. Сама себе я напоминала ожившего мертвеца, бродившего тенью по каюте. Аппетитом тоже не могла похвастаться, каждый раз насильно впихивая в себя кусочки пищи.

Все это не могло длиться вечно. С той ночи, когда застал меня на палубе, Райнер больше не пытался даже прикоснуться ко мне, лишь пристально наблюдал, чем тоже выводил из себя. Но я терпела, потому что встречалась с ним исключительно за едой. Но однажды он не выдержал. Это случилось за завтраком, когда я чувствовала себя особенно отвратительно. По телу разливалась такая слабость, что даже вилку получалось удерживать с трудом, и голова кружилась сильнее обычного.

– Зачем ты это делаешь? – резко спросил он.

– Что именно? – нехотя посмотрела я на него.

– Изводишь себя до полного истощения, когда тебе наоборот нужны силы?

– Силы?! – разозлилась я и даже ощутила прилив этих самых сил. – А для чего они мне?

– Чтобы бороться!