Эдит подняла руки к небу, и чернота наползла на него прямо над нашими головами, погружая лес в сумерки. Почти сразу же на поляне появилось с десяток существ, которые внешне очень отдаленно напоминали гархалов, разве что бритыми мысами на лбах. Глаза их горели красным, а волосы у всех, как одного, спадали длинными спутанными прядями на плечи и спину. Вместо ног у мутантов были кривоватые чешуйчатые лапы, а за спиной трепыхались огромные крылья.

– Это не поможет тебе вернуть его, – сделала я последнюю попытку образумить демоницу, понимая, что процесс уже запущен и мутанты начинают «сканировать» мой мозг, нащупывая ту связь, что поможет им высосать из меня разум.

Туман предпринял еще одну попытку вырваться наружу, но и она оказалась тщетной. Я была ему признательна за желание помочь и сожалела только об одном, что так поздно между нами проявилось понимание.

– А кто сказал, что я хочу вернуть его, – снова рассмеялась Эдит. – Это месть, дорогуша, и ничего более. Прощай, дорогуша, – скривила она свои яркие губы. А ты, Райнер дер Герард, смотри, во что превратится твоя большая любовь, – выплюнула она напоследок и сделал подружкам-суккубам знак следовать за собой.

Я с тоской смотрела им вслед, как теряются они между деревьев, становясь все меньше. Щекотка в голове усиливалась, и я понимала, что совсем скоро мутанты нащупают нужную нить, и тогда мне уже станет все равно.

С усилием заставила себя оглянуться на Райнера, понимая, что делаю это в последний раз. Постороннее и молчаливое копошение в моей голове помешало найти ту нить, что связывала нас. А именно сейчас мне до боли хотелось напитаться его эмоциями, чтобы если не запомнить, то хотя бы оставить их в той части меня, которую я скоро перестану осознавать.

– Прости, что причиняю тебе столько боли, – приблизилась я к лорду и коснулась его щеки, по которой скатилась одинокая слеза. – Хотела бы я, чтобы все сложилось иначе. Но, по крайней мере, ты будешь жить.

С этими словами я припала к его губам. Он не смог ответить на поцелуй, но я все равно почувствовала, как он сладок. Давно забытые ощущения всколыхнули душу. Любовь наполнила ее до краев, даря мимолетное счастье, за которым последовало еще более острое сожаление, что все пошло не так.

– Я люблю тебя, – призналась я, отдавая себе отчет, что говорю правду, что действительно люблю этого мужчину, а не пытаюсь оставить приятные воспоминания о себе.

Мне нужен был всего лишь взгляд любимых глаз, чтобы и его похоронить на задворках памяти, которая вскоре станет мне неподвластна, но лорд смотрел мимо меня, и зрачки его постепенно расширялись, словно увидел он там настоящее чудо. Ведомая любопытством, я оглянулась и обомлела. Мутантов теснили от нас гархалы, в одном из которых я узнала Келса. Их было не меньше пятнадцати. Все одинаково высокие и стройные, в черных одеждах, они вытянули руки ладонями вперед и заставляли мутантов отступать шаг за шагом. Хоть я и не видела, но точно знала, что произошло дальше. Позади мутантов образовался портал, куда их и «столкнули» гархалы. Не сразу сообразила, что уже какое-то время не чувствую щекотки в голове. Значит, мутанты нам больше не угрожают? Но это не говорит о том, что можно ожидать чего-то хорошего от самого принца, даже невзирая на то, что на данном этапе он меня спас.

Вслед за мутантами в портале скрылись и гархалы. На поляне остались только мы и Келс. Я во все глаза смотрела, как он одним движением руки разогнал тьму над нашими головами. Тут же перестал завывать ветер, и зазвенела тишина.

Принц приблизился к голубеющей паутине и принялся чертить в воздухе какие-то символы, которые вспыхивали огнем и тут же исчезали. С каждым новым символом паутина истончалась, пока не исчезла совсем. Но только та, что была больше диаметром. Райнер продолжал находиться в магическом коконе.

– А его?.. Его ты не освободишь? – поинтересовалась я у принца, решив, что все остальные вопросы можно оставить на потом.

«На него наложили тайное заклятье суккуба. Его не так-то просто снять, но я постараюсь», – кивнул Келс и снова принялся чертить символы.

Время шло, символы вспыхивали и гасли, но ничего не происходило. Я видела, как устал Келс, его лоб покрывала испарина, а рука подрагивала, выписывая очередной символ. И тут активизировался туман, который до этого сидел так тихо, что я уже сомневалась в его наличии. Он быстро распространился по земле и без труда проник внутрь кокона, обволакивая Райнера. Тогда первым же символом Келс смог разрушить заклятье.

Лорд еле держался на ногах, но это, скорее, сказалось воздействие моего коварного тумана. Я не знала, чем можно помочь ему прямо сейчас, но этого и не потребовалось. Очень быстро он поборол слабость. Я и забыла, что против тумана (ну это, конечно, когда он не очень активно нападает) у инкуба есть свое собственное средство борьбы – свет жизни. Так назвала его я, увидел впервые, как Райнер генерирует его глазами. А сейчас этот свет окутал всего его и моментально восстановил силы. Я так же знала, что для гархалов этот свет губителен, но с недавних пор у Келса к нему выработался иммунитет, что считала своей заслугой.