Святоша тоже не сидел сиднем, а живо включился в беседу, хотя я и не надеялась, что он будет мне помогать.

Бедный писарь переписывал договор раз двадцать, стирая чернила из сажи влажной тряпкой. Я начала переживать, что изменить текст удается слишком легко, но святоша успокоил меня, шепнув, что чистовой вариант договора будет написан другими чернилами, которые так просто с пергамента не выведешь.

Первыми подписывали договор Светозар от имени города и святоша от имени храма. Потом писарь протянул перо мне и произнес с усмешкой:

— Поставь крестик вот здесь, — ткнул он пальцем напротив моего имени.

Я хмыкнула, выхватила перо из рук писаря, пробежала взглядом по договору, проверяя, чтобы все было правильно, и мгновенно нарисовала свою витиеватую подпись рядом с заковыристыми виньетками моих партнеров. Все. Теперь десять процентов — мои. И завтра я пойду за новым платьем и бусами…

— Хм, — хмыкнул Светозар, заглянув в свиток, — грамотная?

А я только загадочно улыбнулась и опустила глаза. Ну, не говорить же, что я сама удивилась не меньше. Буквы-то на свитке совсем другие, не русские… хотя и очень похожи.

8

После мэрии мы вернулись в храм за тулупом для святоши. Лавка ночного хмыря слишком далеко от центра, чтобы идти туда в тонкой, пусть и шерстяной рясе.

Святоша, конечно ворчал, что он привычный и не замерзнет, но все равно шел за мной.

Ага. Привычный. А то я не вижу, что ему холодно?

В храме я повела его прямо на кухню. Там у Белавы и отвар горячий есть, и мед, и тулуп. Не знаю чей, но я видела. Висел. Большой. Святоше должен подойти.

За эти пару дней дежурные бомжики, которых назначала бабка Паша, привели кухню в более-менее приличный вид. До идеальной чистоты, конечно, далеко, но хотя бы есть храмовую кашу можно было не брезгуя.

— Белава, — закричала я, впихивая замерзшего святошу в кухню, — завари калины святоше, а то он без тулупа ходит. Так что пока возьмем тот, что у тебя в подсобке висит…

— Васька, — Белава оторвалась от квашни с тестом, — у тебя сегодня помощнички ленивые. Все утро вдесятером одну кладовую отмывают, — нажаловалась она, — Лелька, сделай святоше калину с медом. Мед возьми липовый, белый, он на верхней полке стоит. И смотри сама не жри, а то космы-то выдеру! — проорала она зычным голосом, и кухарчата засуетились…

— Сидите здесь, — кивнула я растерявшемуся святоше. Да, это вам не экзальтированные дамочки, что на Большой Уд в храм приволоклись, на святошу поглазеть, а то и потрогать, как леди Элеонора. Такие бабы, как Белава сами какого хочешь демона в бараний рог скрутят и в кирку запихнут.

Оставила я святошу лечиться от возможной простуды, а сама пошла порядок наводить, бомжиков к труду приучать. Чую, лоботрясы эти весь день пробездельничали, поэтому и не отмыли ничего.

Так и было. Когда я заглянула в кладовую, довольные, счастливые бомжики мирно дрыхли, забыв про уборку. Неужели думали, что я это просто так оставлю? Тем более, когда это мои будущие работники. Да, если я их кухню не смогу заставить отмывать, то бочки мусорные чистить точно никто не полезет…

Хорошо, что я кочергу с собой захватила, как знала, что пригодится. Аж вспотела вся, пока объясняла, как труд из обезьяны человека сделал. Даже кочерга погнулась… Когда я уходила перепуганные и послушные сотрудники средневекового клининга дружно возили тряпками по полу…

На кухне меня ждала белая, как простыня, Белава и сверкающий глазами от недовольства святоша.

— Эй, — спросила я недоуменно, ставя согнутую дугой кочергу, — вы чего так смотрите на меня?! Что случилось?

— Такое отношение к людям неприемлемо! — святоша зашипел на меня, а с грохотом поставил кружку на стол и вскочил, — я не желаю иметь с вами никаких дел! Все наши соглашения отменяются! И вам лучше уйти из работного дома. Завтра же! — выпалил он и сбежал.

— Белава, — я просто обалдела от ситуации, — чего это он?

— Ох, Васька, — всхлипнула кухарка, — не надо же было бить бомжиков… люди же все же… не по-божески это… Ну, покричала бы, оплеухи раздала… Но кочергой…

— Э-э-э. — протянула я. Покосилась на кочергу и расхохоталась. — Белава, как ты могла про меня такое подумать-то? Я всего лишь расколотила старую бочку. Но это было впечатляюще… Вот все и прониклись. Теперь работают.

— Бочку? — Я кивнула. Ну, я, правда, предупредила, что в следующий раз вместо бочки их спины будут, но это всем знать не обязательно. — Тогда тебе стоит рассказать об этом святоше, — вздохнула Белава, — он-то подумал точно так же, как я. Как мы все…

Вот же черт!

Схватила тулуп и побежала в храм. У меня завтра по плану банный день. А до этого нужно еще одежду постирать и высушить. Мало ли с кого их хмырь ночной снял. И как не вовремя это недоразумение случилось.