— Почему это не готова? — Удивилась я и его за другую руку взяла. — только вопрос меня мучает один. — Недомуж внимательно смотрел на меня и молчал, ожидая продолжения. — Вот думаю я, что стоит нам с тобой в мою лавку переехать. Не в келье же теперь вдвоем жить. И по-отдельности я не хочу. Я мастериц своих потесню, пару комнат освободим, и если в коридоре дверь дополнительную поставить, то будет у нас с тобой почти отдельная квартира… жилье, в смысле…

Златослав сначала фыркнул, а потом расхохотался. И так долго ржал, что я чуть не обиделась. Я, значит, за наше будущее переживаю, а ему смешно? Да, он, вообще, не готов к семейной жизни! Ни о чем, кроме молитв своих, думать не может! Не был бы он так красив, когда смеется, точно бы надулась.

— Какая ты у меня забавная, — заявил он, когда отсмеялся.

— Это ты забавный, а я забочусь о нашем будущем, — буркнула я, — кто-то же из нас двоих должен о нем думать.

— Пойдем, — открыл дверь Златослав и потянул меня из комнат, — я тебе кое-что покажу.

А я что? Пошла. Посмотреть на кое-что я всегда готова. Надеюсь только, он меня не на закат и звезды любоваться ведет. А это «кое-что» материальное, и хотя бы немного ценное.

Гости еще гуляли. Из трапезной слышались крики, смех и музыка. Кажется, без нас веселье вышло на новый уровень.

— Когда жених и невеста уходят со свадьбы, принято шуметь как можно сильнее, чтобы молодые не смущались, — пояснил мне Златослав. — Разве у вас не так было? Когда ты в первый раз замуж выходила?

— Нет, — мотнула я головой, — не так… Отец уже умер тогда, — придумывала я на ходу. Надеюсь, мое вранье не противоречит тому, что я уже говорила. Или хотя бы недомуж не заметит нестыковки. — У меня и свадьбы не было. Просто перевезли с приданным в дом мужа и все.

Прокатило. Златослав сокрушенно покачал головой и сочувственно вздохнул.

Мы вышли из дома Светозара и куда-то пошли. В сторону храма. Я уже успела расстроиться, что недомуж меня молиться ведет, но он потащил меня дальше, мимо дверей.

Кругом колобродил народ. Орал песни, жег костры, ел и пил… Если бы не темнота, нас бы быстро опознали, а так мы шли неузнанные. Метров через сто от храма Златослав остановился и сказал:

— Вот, — и рукой махнул вперед, — смотри.

Я вгляделась в темноту, но ничего не увидела. Вот ведь пакость. Мне тут недомуж первый в нашей семейной жизни сюрприз устроил, а я его даже не вижу. Надо придумать освещение в городе, решила я. Не дело вот так в темноте блуждать.

— Ничего не видно, — вздохнула огорченно, — давай утром придем.

— Дом, — улыбнулся Златослав и пояснил для бестолковой меня, — это мой… наш дом, Василиса.

18

Дом? Я подняла взгляд с земли на строение, к которому мы подъехали. Дом. Небольшой, совсем на Светозаров не похож, скорее на мою лавку, но ведь это дом! Наш дом! И он гораздо лучше двух комнат в моей мастерской…

Я завизжала от радости и на шее недомужа повисла. Как же хорошо, что в этом мире, даже совсем некрупный, по сравнению с другими, Залотослав рядом со мной вполне себе крепкий мужчина. А то бы я его свалила. Сто плюс кг, а то и больше, весов-то здесь нет, и диету я не соблюдала, это вам не фунт изюма.

Дом и изнутри оказался почти таким же, как моя лавка. Наверху небольшой коридорчик и несколько комнат, а внизу, вместо торгового зала и небольшой топочной, находились довольно просторная гостиная, к которой больше подходило слово «горница», мне кто-то рассказывал, что раньше так называлась чистая половина избы; приличных размеров кухня квадратов на пятнадцать-двадцать и такая же кладовая. Посреди кухни стояла огромная печь, для готовки и отопления дома.

В доме явно не жили несколько лет. Слой пыли на горизонтальных поверхностях можно было свернуть в рулончик и продать, как особо мягкую и нежную шерсть… Ну, я так думаю. Пока в темноте казалось, что просто все вокруг обросло каким-то мхом. Но если его тронуть, он сминался, оставляя поверхности чистыми.

Я обошла все комнаты. Подергала двери, потеребила оконные рамы. В темноте толком ничего не увидеть, но мне показалось, что домик довольно крепкий. Отмыть и можно заселяться.

Златослав все это время таскался со мной и, слушая мои восторженные вопли, довольно улыбался. А потом, на выходе я его к стенке приперла, мол, признавайся, недомуж мой любимый, какое еще имущество ты от недожены своей прячешь. А он расхохотался довольно и ответил:

— Василиса, я же княжеский сын. Пусть я из семьи ушел, но ведь мне с самого рождения много принадлежало. Так что не переживай, родная, я достаточно богат, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Ничего себе, — ахнула я, — и ты молчал?!

Нет, мне тут даже обидно стало. Я, значит, переживаю, что нам есть нечего, пора суму на плечи и побираться идти, а он от меня имущество свое скрывает?

— А разве это имеет значение, — улыбнулся Златослав, — главное мы вместе…

Боже ж мой, мысленно закатила я глаза, и откуда такое чудо вылезло?

— Конечно же имеет! И очень больше, — заявила я, — если бы я знала, что ты богат, я бы тебя еще больше любила. — Злотослав рассмеялся. — Так что у тебя еще есть? Кроме дома?