— Эх, Васька, — зафыркал купец, — молодая ты еще, глупая. Ежели обереги эти демониц от демонов бесстыжих защищают, значит и бабе человеческой помогут. А святоша умен, умеет в корень зрить, потому и позволил. Что ни говори, а бабу приятнее с собой под боком ложить, а не в ящик деревянный. Да и бабе в кирке неудобно. Особенно с возрастом. Моя вон каждый день жалуется, что кости болят. Продашь мне оберег для Арешки? А то она меня со свету белого сживет-то.

— Нет, — рассмеялась я, — не продам, дядька Никамор. Подарю. Вот, — я сунула руку в баул и достала симпатичные трусишки тепло-бежевого цвета в кружевом по краю. У нас такие обычно женщины возрастные покупали, — нравятся?

Дядька Никамор снова внимательно осмотрел трусы, растянул их в руках, прикрыл глаза, представляя их на тетке Арешке, а потом почесал затылок и выдал:

— Нравятся. Только ты мне, Васька, лучше те дай, что я первыми смотрел. Очень уж хочу их на Арешке увидеть…

Я расхохоталась и сунула смущенному купцу обе пары. Сомневаюсь, что Арешка рада будет в трусикам-танго. Но пусть дядька Никамор порадуется.

— Охальница, — буркнул купец, спешно ретируясь из моей комнаты. И уже когда вышел, заглянул снова, — ты завтра с купцами пойдешь говорить, скажи, что я приду торг вести.

С поддержкой дядьки Никамора все пошло, как по маслу. И двух дней не прошло, как купила я лавку большую почти в самом центре. Большую часть денег, что у меня были пришлось за нее выложить. Осталось мало-мальский ремонт сделать, да прилавки поставить. Но дядька Никамор прав был, чем ближе к центру, тем больше престижа. И если я хочу обереги продавать по хорошей цене, то нужно мне как можно ближе к знати вставать. Я хотела.

Лавка хорошая мне попалась. Два этажа, плюс мансарда. Купец, что ее держал богатый был, да помер недавно, а сыновья договориться не смогли, как отцово наследство делить. И решили что деньгами оно честнее будет. А жены отцовские, две пожилые степенные дамы слегка за пятьдесят, то у одного жить будут, то у другого, по очереди. Женщин, как водится, и не спросил никто. А чего баб-то спрашивать?

Я же мимо горя несчастных, враз все потерявших и мужа, и дом, пройти не смогла, и позволила им жить здесь, в мансарде. Там как раз две комнаты и есть. Я хотела себе одну оставить, но дядька Никамор сказал, чтобы даже не думала по углам мотаться. И пока у меня не будет своего нормального дома, я могу жить у него.

А вдов, по совету дядьки Никамора, наняла на работу.

— Раз уж ты, Васька, основы рушить взялась, — смеясь сказал мне он, — так до основания все сноси. Пусть у тебя одни бабы в лавке работают, чтоб купцам-мужикам чисто нос утереть.

И теперь есть у меня в лавке управляющие: тетка Марна и тетка Верга. Понравилась они мне обе. Спокойные, степенные. И лавкой, в отсутствии хозяина хорошо управляли. Да, что говорить, к ним сразу после похорон сваты приходили, замуж звали. И думали уже тетки согласиться, как тут я со своим предложением. Вот и остались. Замуж-то они всегда успеют выйти, а самостоятельно пожить очень хотелось. Тем более я им по оберегу выделила, чтоб в кирку не ложиться.

Пока они лавку отмывали, да белили-красили, превращая склады, подсобки и жилые комнаты в торговые помещения, я по купцам носилась, пыталась договорить о передаче мне товара на реализацию. И это оказалось гораздо сложнее. Купцы готовы были продать мне часть своего товара, но не отдать просто так с невнятной перспективой когда-нибудь получить деньги обратно.

У меня уже руки опускались, и отчаяние накатывало. Вот зачем мне огромная лавка, если там и товара полтора десятка оберегов будет, которые я якобы от дядьки Никамора получила?

И тут до меня дошло, что я бестолочь бестолковая. Кто же так дела-то ведет? Зачем купцам, у которых лавки не чета моей, с какой-то девицей связываться? Тем более баба же. Чего-нибудь намудрит, в взятки гладки. Сам дурак, коли деньги бабе доверил.

Тогда я тактику-то поменяла. Прошлась по купцам средней руки, у которых лавки по окраинам стояли, и предложила им полки на витринах арендовать за процент с продаж. Мол, и вам польза, лавку в центре целиком покупать не надо, и мне хорошо, полки с товаром будут.

Такая идея купцам по вкусу пришлась. Враз в одном отделе все витрины заполнили. Да еще каждый старался на своей полочке побольше товара уместить. И казалось покупателям, что у меня товара полное изобилие, аж места не хватает все выставить.

Открытие лавки я решила сделать сенсацией, чтобы каждый житель столицы мгновенно узнал о том, что мы есть. Для этого мне нужно было сделать три вещи: запоминающееся название, узнаваемость и мощная рекламная поддержка.