Тинец засмеялся, а потом все же забрал своих подчиненных и ушел в тень веерных парусов. А у меня еще немного улучшилось настроение. На Земле я любила Китай. И его кухню, и обычаи, не совсем понятные с непривычки. Да и вообще, восток — дело тонкое. Но интересное… Жаль, что в этом мире нет возможности облететь земной шарик по окружности в любой момент. Здесь путешествия занимают много времени и сил, а еще они очень дороги — ну никак не по карману торговке с пирса, если она, конечно, не копит деньги на то, чтобы уплыть куда-то с концами, оплатив дорогу в одну сторону.

Хм… странная мысль. Мелькнула и пропала за вереницей других забот.

А с капитаном-тинцем мы до самых праздников каждый день продолжали перебрасываться ни к чему не обязывающими шутками и комплиментами, когда он выходил на берег по делам и обязательно заворачивал к моему лотку. Жареных осьминогов оценил. Даже хвалил выбор специй — я ради эксперимента чуть поменяла состав в паре порций, вспомнив специфику китайских вкусов.

И все шло хорошо до самого осеннего солнцестояния.

Все шло хорошо…

— Я думаю, что она все же покинула город, — тяжело облокотившись на стол, вздохнул Силье. Он утомленно прикрыл глаза, а потом оглянулся и пощелкал пальцами, привлекая подавальщицу. В таверне недалеко от порта было чисто и людно, здесь не кормили всякий сброд и цены были такие, что ниже шкипера с кораблей никто не заглядывал. В основном обедали солидные купцы, чиновники из портовой канцелярии и прочие приличные люди.

— Нет, — коротко откликнулся Лиу. — Она здесь.

— Вот только не говори, что тебе сердце подсказывает. — Сарказм на тарелке Силье можно было резать ножом.

Лиу не удостоил его даже взглядом, просто взял ложку и спокойно начал есть густой рыбный суп, проворно выставленный на стол одной из девиц в кокетливом розовом фартуке поверх слишком короткой — щиколотки видны — юбки.

— Трактирщиков мы проверили. И их прислугу. Понятно, из тех, что нанимают людей по закону. Но ты сам знаешь, что две трети дельцов стараются поиметь новичков в городе без всяких бумажек и за три медяка вместо нормального жалования. Этих не отследить.

— Она не выглядела нищей. Так что вряд ли работает где-то посудомойкой без документов.

— Она вообще может работать где угодно, брат, — с досадой произнес Силье, бросив ложку на стол и потянувшись к кувшину с пивом. — Дурацкая была мысль искать по тавернам. Нет такого закона, чтобы дочь трактирщика не могла быть белошвейкой, цветочницей или даже проституткой!

— Нет, мы сделали все правильно, — не обратил на его досаду внимания Лиу. — И начали с того, что важно. Думаю… мы просто не все проверили. К тому же нельзя было уделять поискам достаточно времени, чтобы не привлечь к ним же ненужного внимания.

— В этом вся и проблема. — Силье скривился, вылавливая из супа рыбью кость. — Демоновы подштанники, руки отрубить тому, кто готовил эту рыбу! Это называется приличный трактир?! Уф-ф-ф… Так вот, если бы нам не приходилось разрываться на три части, мы уже нашли бы эту девку. А так — это какой-то гадский балаган, а не работа. Мало того что ищем иголку в стоге сена, так еще и ищем ее так, чтобы никто вокруг не заметил нашей возни на сеновале. И это на фоне ревизии в порту и наших планов по Ракушкам.

— Вот и ответь, как продвигаются дела в последнем, — спокойно заметил Лиу. В последнее время он вообще почти превратился в мраморную статую, невозмутимую, словно памятник на кладбище. Если бы Силье не знал своего близнеца как облупленного, он решил бы, что тому на самом деле плевать на поиски неизвестной девицы и вообще на все с ней связанное.

Беда только в том, что брата своего он как раз таки насквозь видел и с каждым днем пугался все больше — нарыв зрел, грозя таким взрывом, что мало не покажется. И все равно Силье не мог не восхищаться тем, как хорошо брат умеет держать себя в руках, а еще не отвлекаться от важного даже ради того, о чем горит сердце.

— Завтра осеннее равноденствие. Опять будет дурдом в городе и праздничные толпы везде и повсюду, особенно в порту. — С усилием вернув свои мысли в деловое русло, Силье потянулся к блюду с бараньим жарким и чуть поморщился — здешний повар явно переборщил с чесноком, а еще насыпал вдвое больше майорана, чем требовалось для хорошо приготовленного молодого мяса. То есть либо он косорукий неумеха, либо баран был вовсе не молод и запах старости требовалось забивать чем покрепче. — Через своих людей я получил сигнал. Они попытаются убрать тебя завтра. Где-нибудь в порту, там, где толпа погуще. Мы уже запланировали твой визит на праздник, портовое начальство в курсе и бегает с горящей задницей, значит, можно быть уверенными, что все действующие лица будут на месте. Возьмем исполнителей, а через них выдернем цепочку низшего звена. А дальше дело дознавателей, ни одна падаль из Ракушек свою жизнь не ценит ниже их лживого «кодекса молчания». Даже если главари думают, что обманули всех, более мелкая рыбешка всегда старается обезопасить себя, разузнав побольше секретов для шантажа. Вот это мы и используем. Покушение на тебя развяжет нам руки даже в отношении высоких покровителей этой падали.

— Хорошо. Сколько людей ты решил задействовать? — Лиу тоже положил себе баранины, но в отличие от брата даже не поморщился, словно не чувствовал вкуса или не обращал внимания на то, что ест.