Когда по руке побежала теплая кровь, Галина ощутила, как ее трясет от нервозности. Казалось, нечто громадное стоит позади и ждет, когда она что-нибудь скажет.

— Я хочу… — Галя сглотнула, чувствуя, как горло пересохло от внезапной жажды. — Я хочу, чтобы девочка по имени Майра выздоровела, — закончила она более твердо.

Резко развернувшись, Галина Николаевна не увидела того, что ожидала. Никакой темной фигуры, только клубящийся черный туман. На мгновение ей показалось, что от него пахнет мокрой землей и полынью.

Легран, сидящий в это время в комнате умирающей девочки, вздрогнул. Прищурившись, он замер, наблюдая за магическими колебаниями.

Подавшись вперед, он наблюдал, как вокруг раны образуются завихрения. Легран не волновался о том, что магия пытается причинить вред подростку, так как чувствовал намерение древней сущности.

Сама девочка никак не могла быть ведьмой. Темная магия не работала без жертвы. Сущность, к помощи которой сам Эруард прибегал множество раз, никогда бы не стала что-то делать без предварительной платы. Даже ради спасения жизни своему человеку.

Раз так, значит, за пределами этой комнаты кто-то принес жертву для спасения ребенка.

Дождавшись, когда все затихнет, Легран вздохнул и отстранился. Ему надо было подумать. Он все еще помнил о проклятии, вернее об условии его снятия.

Магия заверила его, что проклятие должно было ослабнуть только в том случае, когда здание окажется в собственности у ведьмы. Единственным собственником этого дома являлась Висконсия, но ничего подозрительного в поведении баронессы он не заметил. Хотя, следует сказать, наблюдал за ней настолько пристально, насколько позволяли нормы приличия. Если она и была ведьмой, то совсем не пользовалась своими силами.

В принципе, он и сам нечасто прибегал к своим способностям, все-таки магия была не той вещью, с которой можно баловаться без веской причины.

Услышав шаги в коридоре, Легран выпрямился и сделал вид, что ничего не произошло. Через пару секунд он точно будет знать, ведьма баронесса или нет. Он задержал дыхание, когда увидел, что дверь открывается.

Висконсия старалась выглядеть как обычно, но Эруард заметил, что она слегка нервничает. Неловко улыбнувшись, она подошла к кровати и поправила одеяло на больной.

— Как она? — спросила баронесса, присаживаясь на стул рядом. Ее руки чуть подрагивали.

— Кажется, ей стало лучше, — ответил Эруард честно, завороженно наблюдая, как тают остатки магии вокруг Висконсии.

Темный ореол, возникающий всегда после принесения жертвы, медленно, но верно угасал. Это явление могли заметить исключительно маги (и ведьмы), но баронесса, по всей видимости, не знала об этом. Если и знала, то не думала, что ей есть чего опасаться. Неудивительно, ведь сам Легран никогда не говорил ей о том, что он маг.

Подавив возбужденное волнение, Эруард сделал вид, что ничего не произошло. Хотя глубоко внутри он уже подбирал первый подарок, который положит начало ухаживанию.

Галина Николаевна ничего не заметила. Она слишком волновалась из-за прошедшего обряда. Получилось ли? Смогла ли она помочь ребенку?

Не желая привлекать внимание Эруарда к ране, она проверила живот девочки только тогда, когда Легран на некоторое время покинул комнату.

Быстро откинув в сторону одеяло, Галя убрала компресс с раны и с изумлением поняла, что на месте, где еще недавно была дыра, остался только розовый шрам. Даже ниток не было! Либо магия растворила их, либо… Галина не смогла придумать, куда еще могли подеваться нити.

Сначала она обрадовалась, тем более что лихорадка у девочки прошла, а значит, ребенок пошел на поправку, но вскоре заволновалась. Как подобное чудо объяснить остальным? Вдруг они подумают, что такое быстрое исцеление — результат ее лечения? Ей даже думать было страшно, во что это могло вылиться.

Одно Галина Николаевна знала точно: нельзя было позволять остальным видеть живот ребенка.

Вернув компресс и одеяло на место, Галя села на стул и постаралась успокоиться.

Утром она дала всем понять, что раной девочки будет заниматься сама. Остальным не следует вмешиваться. Наговорила что-то о грязи, которую можно внести, о неосторожности и прочих мелочах, стараясь выглядеть при этом серьезной и суровой, как никогда.

Все прониклись ее словами и пообещали не трогать раненую.

К обеду ребенок проснулся. Девочка выглядела измученной, но, судя по всему, умирать не собиралась. Галина Николаевна смотрела на нее и не могла поверить, что такое возможно. Магия в этом мире действительно была чем-то выходящим за пределы воображения.

Убедившись, что никто ни о чем не подозревает, Галя немного расслабилась. Правда, ей пришлось немного понервничать, когда Петра нашла утром на кухне второго петуха. Женщина выглядела слегка растерянной, не понимая, зачем кто-то убил еще одну птицу.