Она уже мечтала, как снимет платье и сапожки, а потом с облегчением растянется на кровати, когда заметила кое-что, чего раньше совершенно точно в ее комнате не было.

Настороженно замерев на пару секунд, Галина подошла к тумбочке около кровати и с тревогой посмотрела на подозрительную коробку.

Она была невысокой и продолговатой, больше похожей на слишком большой футляр для очков. Ничего подобного в Галиных вещах не было, так что шкатулка явно попала сюда извне. Вот только кто мог ее принести?

Перебрав в уме всех людей в доме, Галина пришла к выводу, что ни у кого из них не было причин оставлять что-либо на ее тумбочке. Каждый из работников вполне мог передать шкатулку ей прямо в руки.

Мысль на короткий миг задержалась на Легране, но Галя не находила ни одной причины, которая могла бы побудить молодого человека проделать что-то подобное втайне от нее. Он, как и все остальные, просто мог передать любую вещь ей при встрече.

В этот момент она вспомнила, как они спорили с Эруардом из-за его желания дать денег. Гале пришлось признать, что, возможно, она действительно не все бы приняла. И Легран прекрасно знал это.

Итак, по всему выходило, что единственным человеком, который мог войти в ее комнаты и оставить шкатулку, не привлекая внимания остальных, был Эруард.

Они общались достаточно долго, поэтому Галя могла надеяться, что мужчина не желает ей как-либо навредить. Несмотря на свое умозаключение, шкатулку в руки она брала с особой осторожностью.

Сев на кровать, Галина аккуратно потянула крышку вверх. Та легко поддалась.

Галя замерла, но ничего не произошло. Честно говоря, она не совсем понимала, чего ожидала. Отравленного дыма? Взрывающегося порошка? Выскочившего с криками игрушечного клоуна? Возможно, всего сразу. За исключением клоуна, конечно. Вряд ли в этом мире знают о подобных игрушках. Если только тут есть местный аналог.

Откинув крышку до конца, Галя заглянула в шкатулку. На красной ткани лежал перевязанный лентой пергамент, свернутый в трубочку.

Письмо?

Почему такой странный способ доставки?

Недоумевая, Галина Николаевна достала свернутый лист и осторожно развязала ленту. Положив ее на кровать рядом, она нетерпеливо развернула пергамент и впилась взглядом в ровные строчки.

«Приветствую Вас, баронесса Висконсия дель Каруссо.

Сим письмом я желаю донести до Вас, что намереваюсь инициировать ухаживание.

С глубочайшим уважением,

Эруард дель Легран»

Письмо было коротким и странным. Проверив пергамент, Галя ничего больше не нашла. В коробке тоже было пусто.

Опустив руки, она озадаченно посмотрела на аккуратные строчки. Слова были простыми, но их значение ускользало. Вернее, Галя просто не могла поверить в то, что говорил разум. Все-таки написано было ясно и совершенно недвусмысленно.

Легран хочет начать ухаживать за ней?

Ее взгляд сам собой зацепился за имя человека, приславшего письмо. Если он хочет каких-то отношений с ней, то почему просто не сказал? Зачем нужно писать? Возможно ли, что дело в местных аристократических обычаях? Это бы объяснило столь странное послание.

У нее было множество вопросов. Нужно ли писать ответ? Если нужно, то что именно следует написать? Согласиться? Отказаться? Может ли она отказаться, никого не оскорбив? Кто знает, вдруг отказ не предполагается, а ее ответное письмо нанесет урон чести Леграну, и он обязан будет стереть его исключительно убийством. Ее убийством.

Кроме этого, Галина Николаевна испытывала интерес к тому, что последует за получением этого письма. С того дня, как проклятие было убрано, раздражение, которое она испытывала по отношению к Эруарду, практически исчезло. Следовало признать, что она чувствовала некую симпатию, даже будучи под действием проклятия. После привлекательность Леграна только возросла в ее глазах. Конечно, это ничего не значило, Галя могла отмахнуться от любых чувств, которые вызывал в ней Эруард.

Свернув письмо, она положила его обратно в шкатулку и поставила ее на тумбочку. Ей требовалось больше узнать о местных традициях. Завтра же спросит Петру, как люди тут устраивают свои отношения. Не исключено, что женщина ничего не знает про аристократические традиции, но велик шанс, что эта информация широкодоступна.

Уснуть удалось с трудом. Она полночи провела, взвешивая все. В один момент казалось, что идея связать себя узами брака с Леграном хорошая, в другой миг Галя яростно отрицала подобную возможность, приводя десятки доводов против.

В итоге утром она встала невыспавшаяся, злая и не имеющая окончательного решения.

— Скажи мне: что ты знаешь о традициях ухаживания? — прямо спросила Галя Петру, садясь на стул за кухонным столом. Ее голова трещала, отчего не хотелось быть осторожной или деликатной.

Петра в этот момент готовила на всех завтрак. Услышав слова Галины, она замерла, а потом продолжила помешивать кашу в котелке.