— Правда? — Галя мстительно прищурилась. — Если так, то мне, наверное, следует отказать. Не люблю много работать.

— Ты не можешь сказать нет, — усмехнулся Легран. Он слышал нотки поддразнивания в голосе Висконсии, но даже так холодок на мгновение сжал его сердце. — Я еще не преподнес последний дар. До того момента никакого «нет». И после, желательно, тоже.

Галина внезапно ощутила себя неловко. Она не понимала, в чем именно дело, но, кажется, не стоило поднимать тему ответа. Легран вроде шутил, но Галя видела, что ему не нравится говорить об этом.

— Так что насчет балов и прочих мероприятий и обедов? — попыталась она сменить тему, не желая портить хороший день.

— Есть обязательные балы, на которых должны присутствовать все, кто не болен и способен ходить, — Легран с благодарностью принял попытку поговорить о чем-то другом. — Их всего два. Один в середине лета, он уже прошел. Второй — в середине зимы. В остальном все на твое усмотрение. Хочешь — идешь. Не хочешь — занимаешься своими делами. Конечно, аристократы стараются бывать в замке чаще, надеясь, что его величество обратит на них внимание, но если это не является твоей целью, то ты спокойно можешь не ходить.

— Какое облегчение, — со вздохом призналась Галя. Честно говоря, она бы вообще не пошла, но если надо, то ничего не поделаешь. — Но должна ли я как-то поприветствовать его величество? Я вроде как болела, много балов пропустила. Теперь так и вовсе осталась единственной наследницей Каруссо. Нет ли какого-нибудь правила на этот счет?

— Хорошая мысль, — задумчиво сказал Эруард. — Я не помню ничего подобного, но мне нужно спросить его величество, хочет ли он тебя видеть.

— Вот так просто? — с недоверием поинтересовалась Галина. — Просто прийти и спросить короля? Ты ведь барон.

— Да, и что?

— Мне показалось, что ты говоришь обо всем этом как-то слишком… фамильярно? — Галя чуть наклонила голову, размышляя, как правильно объяснить. Она просто ощутила, что Эруард говорит о короле так, словно может спокойно прийти к нему в любое время. Ей казалось, что титул барона не дает каких-то особых привилегий.

— Из-за работы мне приходится часто встречаться с его величеством, — обтекаемо признался Легран. Он не был уверен, стоит ли ему прямо сейчас рассказать Висконсии, чем он занимается, или отложить этот разговор на потом. Его женщина была благоразумной, поэтому он надеялся, что его работа не отпугнет ее. Впрочем, раз уж темная магия не заставила ее отступить, то работа вряд ли станет препятствием.

— Расскажешь?

Легран на секунду замер, а потом кивнул. В конце концов, он хочет, чтобы Висконсия стала его женой, а значит, в дальнейшем, если это случится, она будет полностью вовлечена в его жизнь.

Он знал, что занятие его семьи может показаться кому-нибудь не слишком благородным, но сам он очень гордился тем, что делал. Леграны помогали королю поддерживать порядок в стране. Из-за них многие люди сохранили жизнь. Да, часто приходилось закрывать глаза на преступления, но сам Эруард понимал, что человечество никогда не сможет жить без своей темной стороны. Тот, кто верит в обратное, просто донельзя наивен.

— Значит, смотритель, — тихо произнесла Галина, осознавая, что ее жизнь, вероятно, никогда не будет спокойной. Вряд ли, конечно, ей самой придется бродить по ночным подворотням (она еще помнила, где именно нашла Леграна, когда его ранили), но кто знает, что может случиться.

— Да. — Тревога сковала Эруарда.

Галина Николаевна проницательно посмотрела на сидящего перед ней мужчину, а потом улыбнулась.

— Как думаешь, что нам нужно сделать, чтобы клиенты не боялись приходить в таверну?

Услышав вопрос, Легран выдохнул и взбодрился. День действительно был диво как хорош.

— А какие есть мысли? — с интересом спросил он, стараясь не обращать внимания на ликование, бушевавшее в груди.

Выслушав ответ Висконсии, Легран задумался. Он понимал: людям потребуется много времени, чтобы осознать, что проклятие больше не представляет для них угрозы. Сейчас никто в здравом уме не захочет проверять, правда ли проклятие исчезло или нет.

То, что несколько человек уже какое-то время живут в таверне, некоторых, конечно, натолкнет на мысль, что все в порядке, но большинство будет искать причины и оправдания подобному явлению. В своем страхе люди могут выдумать настоящую глупость, в которую поверят если не все, то многие.

Например, кто-нибудь может решить, что живущие в таверне на самом деле давно умерли, а из-за проклятия восстали. Такой слух может быть даже опасен. Если все в городе поверят ему, то люди захотят избавиться от «оживших мертвецов».