Галина Николаевна думала, что в ее отношениях с Леграном наступил сезон понимания. Она даже решила, что поначалу их споры и раздражение друг другом были вызваны не самым удачным первым знакомством.

Она успела подумать, что они вполне могут стать кем-то вроде друзей. Эти мысли витали в ее голове только до тех пор, пока Эруард не предложил заплатить за все ее покупки.

Это было неприемлемо.

— Это мой дом. Все в нем будет оплачено лично мной.

— Я должен тебе за проживание.

— Оно не стоит столько, — возразила Галя.

Чувства, которые испытывала Галина Николаевна, не были простыми. Она сама с трудом разобралась, почему так резко отреагировала на простое предложение. Только позже, проанализировав свои ощущения, она поняла, в чем дело.

Да, они с Леграном стали немного ближе, но он по-прежнему оставался посторонним человеком. Ей не хотелось, чтобы чужак имел какое-то отношение к месту, которое она посчитала полностью своим.

По какой-то причине она весьма щепетильно относилась к обустройству дома. Это была ее территория, и ей не хотелось, чтобы кто-то другой вмешивался.

Обдумав этот момент, Галина Николаевна поняла, что не взяла бы деньги даже у друга. По крайней мере, без возможности после вернуть одолженное. Единственные люди, которые могли помочь, это дети (с большой натяжкой, ведь им самим нужно устраивать свое гнездо) и муж. Ее спутник имел полное право вносить свою лепту. Она никак не могла отказать ему в таком праве, да и не стала бы этого делать.

Легран не был ее мужем. Она вполне могла занять у него денег на ремонт, но только если бы нуждалась в дополнительных средствах.

Кроме всего прочего, Галина Николаевна всегда относилась несколько подозрительно к чужой инициативе. Она до сих пор помнила о том, что когда-то попросила помощи, а потом ей пришлось переступить через себя, чтобы вернуть долг. Нет, больше не хотелось давать в руки других возможность манипулировать ею.

Ее раздражало, что Легран заикнулся об этом. Она ощущала обиду. Они так хорошо общались, а ему обязательно нужно было все испортить!

— Считай это моей благодарностью за спасение! — рыкнул Легран, тоже испытывая раздражение.

Эруард старался думать, что предложил оплату из простой щедрости, но в глубине души знал, что все не совсем так. Причин было несколько, и не во всех он готов был признаться даже перед самим собой.

Он поддался скрытому внутри желанию выглядеть щедрым и благородным. Он не корил себя за это, понимая, что мужчинам свойственно распускать хвосты перед теми, кто им нравится. Вот в последнем Эруард признаться был не готов.

Баронесса была совершенно не похожа на женщин, которых он знал. Она была полной противоположностью того, что в высшем свете считалось эталоном леди. Она не могла ему нравиться. Это исключено!

Кроме того, он действительно хотел как-то отплатить за помощь. Висконсия не просто спасла его от возможной смерти, но еще и заботилась о нем несколько дней, ожидая, пока он выздоровеет достаточно для того, чтобы спокойно покинуть ее дом. А ведь вполне могла просто вытолкать за порог, не волнуясь о его дальнейшей судьбе.

Последняя причина, которая не могла быть когда-либо озвучена, — он надеялся, что это поможет задержаться в ее доме. Легран понимал, что ремонт не продлится вечно, поэтому ему придется потом придумывать еще одну отговорку.

И ему не приходило в голову, что придумывать ничего не надо, можно просто снимать комнату, и все.

— Оцениваете свою жизнь в деньгах? — вскинув брови, спросила Галина. Ей хотелось замолчать, но клубящееся внутри раздражение заставляло говорить.

— Этого мало, не спорю, — сквозь зубы произнес Легран. Что за невозможная женщина?! Почему с ней всегда так трудно?! — Я так и знал, что вы попросите что-то нереальное!

— Я ничего не просила! — ахнула Галина, возмущенная словами Леграна. — Это вы завели разговор об оплате за спасение вашей жизни.

— Если вы не просили, то почему не хотите принять эти проклятые деньги?! — возмутился Эруард, чувствуя, как гнев внутри закипает все сильнее.

— Почему я должна это делать?! — Галя стиснула кулаки, оглядываясь по сторонам.

Каким-то образом они оказались в проулке, подальше от толпы. Видимо, Жакар с Йорганом, почувствовав назревающий скандал, увели их от скопления народа, а потом оставили наедине, дав возможность покричать без свидетелей. Сами мужчины встали на некотором расстоянии по обе стороны от спорящих, явно следя за тем, чтобы никто к ним не приближался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вздохнув свободнее, Галина Николаевна хотела сказать, что они поступают глупо и доставляют неудобство спутникам, но следующие слова Леграна стерли это желание.

— Потому что так поступила бы любая благовоспитанная леди!