— Ах! — Галя за миг замерла, а потом приоткрыла рот от возмущения. — Какая мне разница, что делают и думают другие?! — наконец, ответила она, кипя от негодования и обиды.

Галина Николаевна понимала, что, возможно, не соответствует стандартам высшего света, но до недавнего времени ей было откровенно плевать на людей, которых она, вполне возможно, никогда в своей жизни могла не встретить.

Она не была леди! Она была обычной женщиной! И не собиралась менять себя только потому, что кучке снобов так было удобнее! Ей было безразлично, что чей-то мир при встрече с ней мог накрениться!

Конечно, Галя понимала, что все же стоит изучить правила местного этикета, но не собиралась брать на вооружение все, что там было. Ей хотелось прожить эту жизнь так, как она считала правильным, не оглядываясь на чье-то одобрение.

Кроме того, Галина не собиралась врываться в их жизнь. Она сознательно хотела держаться подальше от замка короля и от высшего света, понимая, что никогда не станет одной из них.

Галина Николаевна осознавала, насколько она была другой. Она не считала себя лучше, просто понимала, что ее менталитет сильно отличается от менталитета местных жителей.

Это не просто другая страна, это другой мир! Неудивительно, что люди тут думали иначе.

Ей не хотелось всю жизнь терпеть насмешки и слышать перешептывания за спиной за то, что она думает, говорит или выглядит не так, как тут принято. Можно было попробовать переломить себя, изменить, но зачем, если мир давал ей шанс жить в некотором отдалении от среды, в которой она никогда не вращалась.

— Если кому-то нравится брать чужие деньги, причем тут я? — добавила Галина перед тем, как Легран скажет еще что-нибудь. — Меня не волнует, как должна вести себя леди. Меня никто не учил быть ею! Я буду делать так, как считаю правильным.

— Вы не можете это сделать, миледи, — едко произнес Эруард. — Вы часть высшего света. А он не прощает такого сумасбродства.

— Сумасбродства? Какого «такого»? Что я сделала не так? Я просто отказалась от ваших денег!

— Вы собираетесь открыть таверну. И я подозреваю, намереваетесь жить прямо там. Это недопустимо для молодой баронессы! Высший свет высмеет вас.

Эруард понял, что его слова — правда. До этого момента он даже не задумывался, в каком свете аристократия увидит действия баронессы. Да, у членов высшего света имелись различные заведения в городе, но никто из них не жил в принадлежащих им тавернах. Все аристократы проживали либо в своих особняках в столице или за ее пределами, либо в замке короля. Даже те, у кого не было ничего, проводили все свое время при дворе.

Как бы он ни злился на Висконсию, в глубине души он сильно переживал за нее. И пусть она выглядела сильной и безразличной, ему не хотелось, чтобы о ней говорили плохо или высмеивали ее образ жизни. Отчего-то это только еще больше сердило его. И он не мог найти ничего другого, как вылить эту злость на девушку перед собой.

— Это никого не касается, — произнесла Галя уверенно. Она понимала, что в этом мире есть свои правила, но не хотела слепо следовать всему, что ей навязывало общество, которое, по сути, бросило ее в трудную минуту. Да, не совсем ее, но какая разница? — Где были все ваши аристократы, когда меня обокрали и выкинули, как ненужную тряпку? Где были все они, когда у меня хотели отнять последнее, что осталось от моего отца? А? Ах, как я могла забыть? Они сидели под крылышком у короля! Они ели еду, которая им ничего не стоила! Развлекались на балах! Спали в тепле и уюте, не беспокоясь о своей жизни! О мнении этих людей я должна волноваться? Черта с два!

Легран прищурился, услышав последние слова. Он не понял, что они значат, но мог поклясться, что баронесса только что грязно выругалась. О, как ему хотелось чем-нибудь заткнуть этот резкий и правдивый рот.

Как она могла быть такой? Эти ее слова, поведение! Почему она выглядела такой свободной, будто весь мир принадлежал только ей одной? Разве она не понимает, что другие могут растоптать ее за эту свободу? В этот момент Легран ясно увидел, что эта невыносимая женщина будет стоять прямо, даже если весь мир отвернется от нее.

Эта мысль заставила его дрожать. Он вдруг подумал, что не может остаться в стороне. Он должен быть рядом.

Следующим, что он ощутил, была резкая боль в щеке. Моргнув, Легран внезапно осознал, что только что поцеловал Висконсию.

Он не собирался!..

О, и, судя по боли, баронессе его действия сильно не понравились.

Галина Николаевна от неожиданности отшатнулась. Ее рука действовала, опережая мысли.

— Мальчишка! — вскрикнула Галя, чувствуя, как эмоции внутри превращаются в клубок хаоса.