Во-первых, борьба вряд ли будет тихой, а значит, многие взгляды обратятся в сторону Гали. Если ранее она могла надеяться, что аристократы забудут о ней и не станут влезать в ее жизнь, то после об этом можно будет только мечтать. Галина могла представить, как мало в этом мире развлечений. Да они набросятся на эту новость, как стая акул на окровавленный кусок мяса!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ей вряд ли позволят управлять своей таверной. Они могут увидеть в этом что-то оскорбительное для себя, попытаются заставить ее отступить. Если вмешается король, то все может зайти слишком далеко.

Галина Николаевна вспомнила, что в ее мире в прошлом была практика, когда король заботился о том, чтобы выдать сироту аристократического происхождения замуж за того, кого считал подходящей партией. Это случалось, когда у девушки не оставалось никаких родственников мужского пола.

Во-вторых, возня с наследством привлечет внимание мачехи. Насколько Галя поняла, вдова барона была хваткой женщиной. Кто знает, на что та способна, когда репутации грозит опасность.

В-третьих, Галину вполне могли заставить сидеть дома без дела, ведь именно так, по ее представлениям, должна вести себя истинная леди. Что обычно делали богатые дамы в ее мире?

Вышивание? Рисование? Занятия вполне благородные, но Галина Николаевна сомневалась, что способна делать что-то подобное на протяжении всей жизни.

Балы? Хорошо, конечно, но не каждый день. В остальном, как она подозревала, делать ей будет нечего.

А какие плюсы? Деньги и, возможно, какая-нибудь недвижимость. Галя ведь что-то слышала об особняке первой жены барона.

Нужно было решить, чего именно она хочет: богатства или свободы. Конечно, не исключено, что никаких ужасов не будет, но рисковать лишний раз не хотелось. Галина Николаевна не была готова выйти замуж за того, на кого укажет король. И уж тем более не хотелось, чтобы в ее жизнь вмешивались посторонние люди.

— Не стоит, — решила она, подумав, что доходов с таверны лично ей хватит за глаза. Понятно, что впереди ждало множество проблем, но лучше так, чем откусить больше, чем можешь прожевать.

Тем более что проблемы только побуждали ее к действию. Жизнь казалась многогранной, наполненной. Без всего этого она будет ощущать себя запертой в клетке.

Она могла представить, как проходит обычный день знатной дамы. Галина могла прожить так день, два, ну, может быть, месяц, максимум — полгода, но потом ее просто задавит скука.

Возможно, именно поэтому аристократы любили сплетни и скандалы, ведь те раскрашивали их тусклую жизнь яркими красками. И неважно, что краски эти дурно пахли и ощущались липкими.

Услышав ответ, Легран едва сдержался, чтобы не воскликнуть удивленно. Он не ослышался? Она сейчас действительно отказалась от возможности заполучить в свои руки больше денег?

— Ты уверена? — осторожно переспросил он, заглядывая в глаза баронессе.

Почему-то в этот момент в его душе возник какой-то шарик, который с каждым мгновением становился все больше. От этого Эруард ощущал легкое удушье. Странно, но это чувство не было неприятным, наоборот.

— Твоя семья богата, — добавил он.

— Я знаю, — Галя кивнула. Об этом она тоже слышала. Вот только в ее системе ценностей деньги были не на первом месте. В конце концов, их всегда можно заработать.

Она могла подумать о возможности заполучить наследство, но только в том случае, если бы у нее сейчас не было вообще ничего. А так, условия ее жизни вполне приемлемы. Драгоценностей хватит надолго. Дом у нее есть. В будущем появится постоянный источник дохода и занятости. Конечно, придется немного постараться, но после она сможет ощутить удовлетворение от проделанной работы, а это не менее важно, чем все остальное.

Улыбнувшись, Галина повернулась к Леграну.

— Спасибо, — поблагодарила она, чувствуя умиротворение от сделанного выбора. — Я ценю твое предложение и стремление помочь. А теперь прошу прощения, мне нужно работать.

Эруард рефлекторно кивнул. Баронесса ушла, а он все стоял и смотрел в одну точку, пытаясь осознать то, что узнал.

Он никогда в своей жизни не встречал человека, готового отказаться от денег. Никогда! Ни одного! Женщина, мужчина — неважно!

Легран перебирал в уме всех, кого он знал, но ни один из них даже в мыслях не отказался бы от возможности увеличить свои финансы.

Наверное, кто-то другой посчитал бы поступок баронессы величайшей глупостью. Вот только сам Легран никак не мог назвать Висконсию глупой. Она не производила такого впечатления. И честно говоря, сейчас, размышляя об этом, Эруард с некоторым изумлением понял, что ему не следовало ждать другого ответа.

Его охватила незнакомая дрожь.