И стоило мне потянуться к дайне, чтобы увести ее от разъяренного брата, как он в два счета приблизился и впился девушке в губы. Целовал, будто в последний раз. Прижимал к себе, словно единственный имеет на это право. Оторвался на миг и хрипло спросил:

— Или все же убить тебя и не мучиться?

— Акзэл, отошел от нее! — от раскатившегося громом голоса Эрриана задребезжали стекла.

Среднему пришлось послушаться. И стоило ему отступить, как дайна покачнулась и, сильно побледнев, выдохнула:

— Я согласна! — опустила голову и едва слышно прошептала: — Я согласна на всех.

Глава 17. Мирабель

Я перебирала вещи, не осознавая, что делаю. В голове гудело, мысли смешались, в груди то растекался палящий огонь, то сжимал жгучий холод. С момента, когда я согласилась на предложение драконов, боялась вдохнуть поглубже. Будто захлебнусь воздухом чужого мира, а вдобавок и собственной смелостью.

В тот момент мне казалось, что другого выхода нет, и драконы перебьют друг друга у меня на глазах. Наполненный злостью поцелуй Акзэла выбил из меня последние сомнения, как это будет. В золотистых глазах рыжего мужчины я видела, насколько жажда его велика. И неизвестно, чего он хотел сильнее: завладеть моим телом или собственноручно убить брата.

От одного его взгляда я забыла, как дышать. Сердце пропустило сразу несколько ударов. Я никогда не видела таких сильных чувств, неукротимой ярости и неутолимого желания. Ощутила себя маленькой и слабой рядом с всемогущим чудовищем, не сомневаясь, что Акзэл без особого труда обрежет нить моей жизни.

Вот только чудовищ трое. И я согласилась быть собственностью каждого. Волна жара отступила, и тело заколотил озноб. Одновременно! Я сошла с ума. Они же просто раздерут меня на части. Я ни разу даже минет не делала, лишь слушала подружек, как они хвастались своим умением, и то не понимала, что здесь может понравиться.

Я не хотела задумываться о ближайшем будущем, но мысли раз за разом возвращались к тому, что предстоит, роились в голове, наполняя меня будоражащими предположениями. Но самое ужасное, тело будто отзывалось. Как в моменты, когда я была в объятиях одного из братьев, внизу живота снова сладко тянуло, а соски становились такими чувствительными, что даже трение о ткань вызывало легкую дрожь.

Да, думать о том, что предстоит, не хотелось, но я понимала: ритуала не избежать. И, сжав зубы, отложила в сторону привезенные Эррианом подарки. Все равно сейчас, в смятенных чувствах, даже не понимала, что это. Ткань ли, одежда ли… Лишь ощущала кончиками пальцев мягкость, да аромат лайма и соли.

Так пахло от старшего из братьев, и подаренные им вещи хранили его запах. Я могла признаться самой себе, что не против остаться в его спальне. Брюнет с виду казался холодным и равнодушным, но именно он избавил меня от унижения на аукционе. Вырвал из рук Тео, унес из того ужасного места, спрятал от похотливых взглядов уродов, исцелил мою рану.

Всегда заступался, говорил, что моей вины в произошедшем нет. Меня тянуло к Эрриану. Его красота не была хищной, как у Акзэла. И пусть он не такой добрый и чувствительный, как Тресвен, мне хотелось быть с ним. Ощущать его прикосновения, поддаваться поцелуям…

Я мысленно застонала. Жаль, что Акзэл остановил брата. Я с трудом могла вспомнить, что между нами произошло, когда я по велению голоса пришла в спальню старшего, но даже крохотные отрывки из той ночи вызывали улыбку и желание все повторить. Эрриан был нежен, но напорист. Вот бы можно было выбрать только одного…

И тут вспомнилась ночь с Акзэлом. Сердце заколотилось раненой птицей, по венам разлился огонь. Да что за напасть?! Я сжала челюсти и, помотав головой, попыталась выбросить из головы воспоминания о страстных ласках рыжего мужчины. Надо забыть его хриплое «лисичка», и то, как по телу пошли мурашки от одного этого слова. Как внутри все горело и содрогалось от сладких спазмов оргазма.

Нет, Акзэл мне совсем не нравился. Более того, я его боялась. Ласки на грани боли, взгляды, пронзающие насквозь, и ярость, выжигающая дыру в сердце. Опасный и…

Я вскочила и приблизилась к окну. Распахнула его, несколько раз вдохнула свежего воздуха и, постучав ладонями по горящим щекам, попыталась прийти в себя. От воспоминания ночей с мужчинами между ног уже ныло и сладко тянуло низ живота. Хотелось хоть что-нибудь сделать, чтобы сбросить это томление. Надо срочно избавиться от невыносимого напряжения! Это безумие. Да, с ними было хорошо, но от каждой мысли, что придется проделать нечто подобное сразу с троими, кто-то невидимый будто вонзал в грудь раскаленный меч.

Лучше думать о Тресвене. Младший из братьев отличался сдержанностью и рассудительностью. Рядом с ним было спокойно и безопасно, но я не могла не понимать, что это обманчивое чувство. Сжав пальцы в кулак, попыталась избавиться от преследующего меня ощущения его напряженного члена в ладони.

Непрошенные мысли словно уничтожали меня изнутри.

— Нет, так не пойдет, — выдохнула я со злостью. — Доведу себя до нервного срыва. Надо как-то отвлечься.