Брат ненавидел, когда я давил на него магией. Он не раз возмущался по этому поводу, однако сейчас сам вынудил прибегнуть к крайним мерам, так как любое общение с дайной опасно. Сорвется один — и нашему объединению конец.

— Ты мне только скажи, — негромко произнес он, стоя на том же месте. — Почему Тресвену можно?

Я не собирался отвечать. Наверное, потому что младший — единственный, кто способен справиться с низменными желаниями. Я верил в него больше, чем в себя. Потому поручил приглядывать за Мирабель: оберегать, развлекать, помогать освоиться в нашем мире.

— Ты видел, как он сорвался возле алтаря отца и чуть не трахнул, едва не принеся ее в жертву. Знаешь ведь, что на него тоже действует притяжение Пары. Вряд ли он более сдержан, чем я. К сведению, у меня тоже была возможность лишить ее девственности, но я совладал с собой. В отличие от некоторых. Хочешь, чтобы первым сорвался он? Или считаешь, что Тресвен для тебя не опасен?

— Не говори глупостей, — не стал я его слушать и прошел мимо, в то время как брат продолжал стоять, опустив голову.

— Или ты настолько самоуверен? Я не слепой, Эрриан. Сложно не заметить, как на тебя смотрит дайна, как тянется к тебе, как боится сделать шаг без твоего разрешения. А во время секса сложилось ощущение, словно эта хитрая лиса была с тобой одним! Мы же — временное недоразумение.

Я протер меч, поставил его на стойку и задержался, глядя в пустоту. Не хотелось вспоминать тот обряд. Чужие руки на разгоряченном теле Мирабель. Поцелуи не со мной. Ее слезы и взгляд, направленный на Акзэла. Я словно вывернул душу наизнанку и предал самого себя, позволив кому-то еще прикасаться к своей Паре. Да, было удовлетворение. Я на миг смог отвлечься и представить, что кроме моей демоницы и меня там больше никого нет. Но потом она обессиленно упала в руки младшего брата, вернув с небес на землю. Все реально! Дайна — истинная, но не только моя...

Казалось, с помощью магии объединения мы станем ближе друг другу. Вместо этого появились взаимные упреки. В наших отношениях пошли трещины. И все они связаны с Мирабель. Будто она, наоборот, разъединяла нас. Стала камнем преткновения. Несущественной песчинкой, на самом деле способной разрушить само мироздание.

Может, в этом задумка отца? Неужели он знал, что мы решимся пойти на отчаянный шаг и переплести свои нити судьбы друг с другом, но не справимся с возложенной на плечи ношей? Если так, то Осшеанар близок к победе.

— Или ты уже распределил роли? — озлобленно произнес Акзэл, вырвав меня из размышлений. — Ты — единственный и неповторимый. Я — бельмо на глазу, от которого хрупкую девушку постоянно надо защищать. А Тресвен — ее друг, на которого твою Пару без опасений можно оставить?

Я развернулся, собираясь ответить, как вдруг увидел младшего брата в дверях тренировочного зала. Он ухмыльнулся своим мыслям. Перевел взгляд с Акзэла на меня и обратно, а после заявил:

— Приходил Тео и разговаривал с дайной. Она хочет что-то обсудить.

— Хорошо, сейчас иду, — недовольно покачал я головой, напоминая себе выяснить, как Тресвен это допустил.

— Со всеми нами, — с нажимом добавил младший. — Не с тобой одним.

— И ты туда же?

Я обернулся на Акзэла, лицо которого исказила ухмылка. Повернулся к Тресвену. Тот смотрел на меня прямо, с вызовом, будто тоже считал, что я виноват в наших разногласиях.

— Не советую, — покачал я головой и двинулся к выходу. — Подумайте и решите для себя, кем вы ей являетесь и кто она для вас. Шлюха? Подруга? Может, низшее существо, недостойное уважения? Заметьте, по имени я единственный ее назвал. Вы сами еще не приняли ее, потому не понимаете всей серьезности ситуации. Хотите поединка? Так я отвечу на вызов. Хотите ополчиться против меня и сделать врагом? Я опять же не стану сидеть сложа руки и выступлю миротворцем так, как умею. У меня нет твоей хитрости, Акзэл, и не найдется достаточной сообразительности, Тресвен. Зато есть сила. И силой я заставлю вас делать то, что посчитаю правильным. Даже ребенку ясно, что объединение не сработало. Алтарь не помог. Еще пару недель, и мы перегрыземся здесь, как мелкие шавки. Драконы! Величественные существа! А тыкаете друг в друга пальцем и распускаете хвосты, словно павлины.

— Высказался? — зло процедил Акзэл, сжимая кулаки.

— После разговора с Мирабель я уеду, — сказал, приняв для себя важное решение.

Раздумывал об этом несколько дней. Не хотел покидать дом. Однако именно сейчас понял, что без достаточного длительного путешествия не обойтись. Тревога не покидала меня. И я делился ею с братьями, вот только они предпочли игнорировать мои слова, отдаваясь другим мыслям. О ней.

— Надеюсь, во время моего отсутствия вы не натворите дел.

— Думаешь, мы настолько бестолковые? — ухмыльнулся Акзэл. — И нам, то есть мне, больше нельзя доверять?