— Им принадлежит твое человеческое тело, — возразил Осшеанар. Он медленно обошел меня, оценивающе разглядывая со всех сторон. — Красивое, молодое, стройное, весьма соблазнительное… Но это лишь малая часть тебя. Уверен, звери моих сыновей ощущали твою драконицу, как на нее реагирует сейчас и мой заточенный. Но если ты сменишь ипостась, то все изменится. Магия ритуала разрушится, как и все, что сейчас сдерживает тебя. На Истинную невозможно воздействовать, ее нельзя заставить. Ты вольна выбирать сама.

— Я выбираю своих драконов, — решительно отозвалась я.

— Не спеши, — он замер за моей спиной и положил ладони на мои плечи. Пальцы впились в кожу до легкой боли, и дракон подвел меня к озеру. — Сначала посмотри, что я тебе предлагаю.

И снова сознания коснулся знакомый туман. Я, будто в трансе, взглянула в воду. Словно погрузилась в один из своих кошмаров: из отражения на меня смотрела золотая драконица, рядом с которой изгибал длинную шипастую шею черный монстр.

— Вдвоем мы будем владеть мирами, — горячее дыхание опаляло шею, шепот Осшеанара, казалось, проникал под кожу. — Ты и я, свет и тьма, любовь и ненависть, жизнь и смерть. Нам будет подвластно само существование! Тени, с которыми я боролся всю свою жизнь, будут служить нам.

По темной воде растеклись разноцветные разводы. Я увидела синее небо и парящих над облаками прекрасных драконов. Дыхание перехватило. На глаза навернулись слезы. А Осшеанар продолжал увещевать:

— Только посмотри на это. Мы сможем создавать новые миры! И они будут еще прекраснее, чем тот, что ты видела во сне. Вместе обретем способность трансформировать Тени в живых существ. Даже возвращать тех, кто ушел за порог смерти... Хочешь еще раз увидеть своих родителей? Смени ипостась прямо сейчас, Мирабель. Ты подаришь им целый мир, где мятежный Амиан и строптивая Эбелиса будут жить долго и счастливо.

Я вздрогнула, узнав имена отца и матери. Будто произошел щелчок, а потом порывом ветра ушло воздействие Осшеанара. Голова прояснилась. В отражении озера снова появилась драконица. Она расправила шею и сердито зашипела, словно прогоняя остатки наваждения.

Мой сон, где я смотрела на нее, а потом из воды вырывался черный дракон... Может, это был не кошмар, а предупреждение? Знак того, что нельзя менять ипостась, чтобы не выпустить чудовище из клетки!

— Нет, — решительно ответила я. — Мертвых уже ничего не вернет. Мама пожертвовала собой, чтобы ты не добрался до меня...

Мужчина отдернул руки, будто обжегся, и процедил:

— Будто Истинную можно спрятать. Она лишь отсрочила нашу встречу. Теперь ты моя.

— Да ни за что!

— Ты не оставляешь мне выбора, Мирабель. Придется по-плохому.

— Заколдовать меня не выйдет, — предупредила я, обернувшись. — Больше никаких ошибок. После того, как я лизнула жертвенную кровь на алтаре и согласилась надеть магическую повязку Тео, третьего шанса не дам.

— Поздно клясться в этом, — скривился он и скрестил руки на груди: — Ты уже здесь, в моем мире, в моих объятиях. А твоих драконов ждет смерть… Как считаешь, подождать дорогих гостей тут или навестить их там? Ты вправе выбрать, как умрут эти цыплята.

— Ты не сможешь, — похолодела я. — Ведь печать…

Сердце бухнулось о ребра, по коже пробежал озноб от одного неприятного предположения. Меня окатило холодом страха. Гулом застучало в висках. Осшеанар сказал, их триединству конец. Значит ли это, что….  Даже предположить страшно! Как жаль, что сейчас я не чувствовала своих драконов. Если бы можно было повернуть все вспять, я не позволила бы Акзэлу и Тресвену подраться. Остановила бы Эрриана.

— А что печать? — выгнул бровь дракон. — Ты же знаешь, что ее нет. Иначе как бы ты приходила сюда? Даже во сне посетить запечатанный мир невозможно.

— Но… — я пыталась осознать весь ужас того, что пыталось донести до меня это чудовище. Осшеанар не заперт в умирающем мире?! — Но почему тогда ты оставался здесь?

— Ждал тебя, — он положил ладонь на мою талию и притянул к себе. — Ответь же мне, Истинная. Кого мне убить первым? Пылкого Акзэла? Рассудительного Тресвена? Ответственного Эрриана? Кого ты любишь меньше?

По шее пробежался морозец. Я машинально прикоснулась к уху, и кончики пальцев похолодил камешек серьги. Нельзя позволить беде произойти. От одной мысли, что погибнет кто-то из них, потемнело перед глазами, а сердце начало обливаться кровью.

Усилием воли я прогнала панику и судорожно принялась искать выход.

Осшеанар приложил столько усилий, чтобы отыскать меня. Заманил в мир, где жили его сыновья. Подтолкнул к ритуалу объединения, чтобы сделать их уязвимыми. Зная, что братья не смогут смириться с необходимостью делить драконицу, терпеливо ждал ссоры. А теперь, подгадав момент, позвал меня. И я переместилась сюда так же легко, как это происходило в минуты наивысшего наслаждения или страха.