Со всех углов пещеры к Тео бросились темные существа. Они шипели, страдали, умирали, но не останавливались. Подчиняясь воле алтаря и моей, тянулись тонкими длинными ручищами к распорядителю аукциона. Натыкались на палящие лучи и оседали на пол пылью. Но за ними следовали другие… Темной волной они давили на светлое пятно магического света. И успевали дотянуться до жертвы.

— Акзэл, давай договоримся, — заблеял Тео под звук рвущейся на нем ткани. —  Умоляю...

Я лишь ухмыльнулся. А вейлы, подчиняясь приказу, продолжали наплывать на человека. Царапали, раздирали, оставляли раны.

Вдруг кассари полыхнул сильнее. Это означало лишь одно: магия одного из артефактов иссякла, и можно приступать к основному блюду.

— Хватит! — приказал я и по быстро образовавшемуся коридору из вейлов двинулся к Тео.

Вжавшись в стену, он стоял с вытянутой рукой. Свет от полотна слепил, но не причинял мне вреда. Я начал демонстративно закатывать рукава, глядя прямо перед собой, туда, где предположительно находились глаза человечка.

— Что ты хочешь? — проблеял едва живой от страха Тео.

— Твоей смерти, — прорычал я и ринулся на него.

Ударил наугад, до сих пор ослепленный светом полотна, и услышал хриплый кашель, прозвучавший усладой для моих ушей. Попал! Прикрыл глаза и с животным наслаждением втянул носом запах крови. Амулет света последний раз полыхнул и продолжил лишь слабо отсвечивать. Ткань едва не выпала из ослабевших пальцев распорядителя аукциона.

— Я все сделаю, — с трудом прошамкал он разбитыми губами.

— Конечно, сделаешь, мой хороший, — приподнял я бровь. Регенерация еще не исцелила мои раны, но я почти не замечал физической боли из-за той, что терзала мое сердце. — У тебя не осталось другого выхода.

Еще удар. Мужчина задохнулся. Начал громко выть и хватать воздух, прижав руку с потухшим полотном к животу.

— А теперь рассказывай, — зверем прорычал я. — Все, что нужно и что не нужно.

— Хорошо, хорошо, — слишком торопливо закивал он, и глазки мужчины забегали. Он заискивающе попросил: — Только не бей.

Я заметил, как хитрец дернулся к поблескивающему на камне амулету, из-за которого никто из нас не мог причинить шантажисту вред. Видимо, кристалл выпал во время борьбы с вейлами. Я опередил человека. Схватил и разбил об пол его спасение, вдобавок растоптав ногой. Ринулся к Тео, схватил за горло и, приподняв над полом, вжал в стену.

От холеного щеголя не осталось и следа. Рваная одежда, кровь уже вымазала ранее белую рубашку. На плечах, животе и груди темнели раны, глаза болезненно блестели, оскал окрасился алым.

Я одним движением схватил все амулеты и сдернул с шеи ублюдка, в момент лишая всего, что он наживал долгие годы обманом и хитростью.

— Ты связался не с тем драконом, Тео, — прошипел ему прямо в лицо и сжал пальцы на его горле.

Но стоило распорядителю аукциона засучить ногами и захрипеть, как ослабил хватку. Еще не время убивать…

— Я ничего не знаю, честно, — растеряв всю браваду,  зарыдал он. Я встряхнул обмякшее тело, приводя труса в себя. Тот, пытаясь разжать мои пальцы, торопливо залепетал: — Много лет посетители шептались, что у вас под домом зарыты сокровища. Никому пробраться внутрь не удалось, но ходили слухи, что тут обитают вейлы. Ну я подкараулил ночью одного… Потом еще. Выловил и надел повязку подчинения на всех, кого удалось ослепить. Вот только все получилось… кх, кх…

Я понял, что машинально  сжал пальцы, и немного ослабил хватку. Тео втянул воздух и продолжил:

— В общем, они не стали слушаться, но давали небольшие поручения и щедро платили. Часто шептали о девице с огненными волосами. Мол, нужно найти такую, чтобы абсолютно всем нравилась. Чтобы у нее было удивительное врожденное притяжение… Оставляли мне мешочки золота. Как я понял, какой-то могущественный Осшеанар искал эту девушку, вот и решил убить сразу двух орков. Подсунул вам Миру и еще подзаработал...

— Это все?

— Нет… Недавно я приходил к вашему дому ночью. Хотел поговорить с Мирой об алтарях, но на пороге увидел подвывающего вейла. Что-то вроде… “Хозяйке нельзя объединяться с Осшеанаром. Хозяйке нельзя стать драконом. Хозяйке лучше умереть”.

Я недоверчиво повел головой. Мирабель — драконица? Но если так, то почему не проявилась магия, мы не почувствовали ее зверя и не распознали рядом свою?

— Это все, клянусь! Я решил, что дело запахло жареным, и решил какое-то время держаться от вас подальше. Все!

Этот гад знал, что Мирабель грозит опасность, но промолчал! В груди заклубилось темное пламя, лицо перекосило от предвкушения жестокого удовольствия.

— Тео, — протянул я, наслаждаясь звучанием своего голоса.

Близкая месть пьянила. А еще запах крови… Я точно обезумел стремлением на нем выместить злобу, хоть до этого никогда не наблюдал за собой такой наклонности.