Я заметалась в панике, не зная, то ли бежать домой, то ли к мусорным бакам, то ли в кусты, то ли вообще к озеру. Трясла головой. Одновременно пыталась отыскать взглядом хоть кого-нибудь, чтобы позвать на помощь, но, как назло, людей не было видно… А боль все усиливалась.

– Помогите! – завопила я в отчаянии и выхватила из авоськи остаток багета, начала колотить им себя по макушке, пытаясь сбить визжащее существо.

И тут я заметила девочку. Увидев меня, она застыла, выронив из рук мячик, а после хлопнула глазами и со всех ног понеслась прочь с испуганным криком:

– Ма-ама-а!

Это отрезвило. Представив со стороны девушку, которая колотит себя багетом по голове, я остановилась. Превозмогая боль, ухватилась пальцами за нечто мягкое, отдаленно напоминающее бабушкину зимнюю шапку. Подавив снова подкатившую панику, осторожно отодрала подрагивающее тельце от волос.

Опустила взгляд на находку и нервно хихикнула при виде рыжей шерстки, черных круглых глазок и пушистого хвостика мелкого зверька. Пораженно покачала головой:

– Ну и ну.

– Что вытаращилась? – выдало существо басом. – Белок не видела?

Инстинктивно разжав пальцы, я снова завопила и отпрыгнула в сторону, а животинка упала прямиком в мою лежащую на земле авоську. Уткнувшись носиком в мятые помидоры, она заорала громче меня. Попыталась выбраться из сумки, но запуталась в вязанке.

Я кричала, она пищала…

Мимо прошел старичок, переставляя трость так меланхолично, будто на этой тропинке каждый день кто-то орет и белки разговаривают. Впрочем, возможно, так оно и было. С трудом собрав волю в кулак, я замолчала, а мелкая пискля продолжила. Я протерла глаза.

Передо мной точно мелкое животное – и оно разговаривало! Мало того, еще и угрожающе шипело, зубы показывало, странную ругань выдавало. А мне бы вернуть авоську – бабушка за нее три шкуры сдерет. Мои, а не беличьи.

Рассматривая рыжее явление, я размышляла, как быть. Поверить, что животные могут выдавать внятную речь, как в мультиках, или не обращать внимания и, вытряхнув хвостатый феномен, вернуться в магазин?

Маленькие лапки торчали из дырочек. Животинка барахталась, вымазываясь еще больше в томатной мякоти и напоминая бешеную белку, которая приходила к сильно выпившим людям. Такая же страшная, со слипшейся шерстью, будто в крови, да еще отбитая на всю голову. Багетом.

– Сними сеть, женщина, а не то я тебе руки поотгрызаю! – донеслось из авоськи.

– Сама ты женщина! – возмутилась я в ответ и поразилась самой себе.

Дожила! С белкой разговариваю.

– Дура, я мужик!

– Сама дура!.. – Я осеклась и с подозрением впилась взглядом в неожиданно успокоившуюся животинку, которая распласталась на спине в красной луже томатной пасты.

«Нужно было твердые помидоры выбирать», – отстраненно подумалось мне. Я потопталась на месте. Огляделась по сторонам, выискивая новых свидетелей моего помешательства. Видимо, при падении ударилась головой. А с чего еще мне мерещатся разговаривающие белки?

Существо не двигалось. Лежало, запутанное в авоську, рядом с валяющимися остатками багета, и не подавало признаков жизни. Неужели я ее убила?

– Эй, – позвала сдавленно, опасаясь, что меня все же кто-нибудь заметит. – Бе-елка!

Бочком приблизилась к существу. Всмотрелась в острые когти на лапах, которые совсем недавно впивались в кожу моей головы. Невольно коснулась волос, проверяя, на месте ли они, а затем осторожно наклонилась к животинке.

– Ты там жива?

Балансируя на одной ноге, задела носком кеда лапку существа. Поморщилась от вида живописных пятен от травы и томатов на джинсах. А что стало с моей светлой футболкой?! Оставив попытки отряхнуться, я недовольно вздохнула и снова вернулась к животному. Легонько толкнула, страшась дотрагиваться до бешеного создания, которое в любой момент могло очнуться. Нагнулась и, двумя пальцами взявшись за ручку, подняла авоську над землей.

– Вон та странная тетя, – раздалось неподалеку.

Я обернулась. На меня указывала пальцем та самая девочка, что выронила мячик и, будто испугавшись, убежала. Сейчас же она стала свидетельницей того, как я на вытянутой руке держала авоську с безвольно свисающей белкой, и откровенно улыбалась. А вот мама… Заметив, как с лапок и хвоста животного стекали капли томатного сока и окрашивали траву в алый, женщина закатила глаза и грохнулась в обморок.

– Вот вляпалась, – пробубнила я под нос.

Осторожно высвободила животинку из сетки. Я хотела показать девочке, что не живодерка, а белка живая, но хвостатая зараза неожиданно встрепенулась.

– А-а-а-а! – выдала она боевой клич и бросилась на меня.

Да так резво, что ручки авоськи выскользнули из моих пальцев, а животное прыгнуло мне на грудь.

Я поскользнулась на помидорах и, беспомощно взмахнув руками, рухнула на траву. Глянула на безумную белку. Та вцепилась в мою майку, готовая к прыжку. Я машинально схватила ее за хвост. Она завопила, начала клацать зубами и тянуться к моему лицу когтями, царапая воздух.