- Уверен, внук Бабы Яги? – усмехнулась Хельга. – Я ведь могу и принять приглашение.

- Только попробуй, - процедил Русик. – И ноги моей в избушке не будет.

- Лапы, - уточнила Хельга. – Или хвоста, потому что через час ты снова станешь вороном, Руслав. Но знаешь, я тоже беспокоюсь из-за грани, и очевидно, что этот мальчик не сможет удержать её один. Поэтому спасибо за приглашение, Венислав, я остаюсь.

Глава 10-2

И где я буду спать? Марфу-то через пару дней жених заберет, а Хельга тут будет. Снова здравствуй, травка.

- В избе места нет, - озвучил Русик мой же довод.

- А я рядом с избушкой шатер поставлю.

Хельга ударила посохом по земле, и я не поверил своим глазам: только что поляна рядом с избушкой была пуста, и вот уже на ней стоит небольшой белый шатер. Ничего себе темпы строительства! В нашем мире ей бы цены не было. А какую бы зарплату получала! Можно жить без бед. Чародейка заметила мое удивление и только улыбнулась, а вот Руслав явно не излучал радости.

- Не печалься, теперь я буду рядом, - шепнула ему Хельга, и ворон поперхнулся, а она прошествовала в шатер. Обернулась на пороге:

- Марфа, можешь ночевать со мной, негоже выгонять хозяина из избы. Доброй ночи, мальчики.

Царевна скользнула в шатер, и мы остались вдвоем. Втроем, считая Ваську.

- Ты зачем её позвал? – холодно спросил Руслав. – Мало мне её раз в году? Унизить решил?

- Ты что такое говоришь? – возмутился я.

Но ворон разговаривать не стал, а пошел прочь. Пусть побудет один, смирится с ситуацией. А экзамен на профпригодность я, кажется, не сдал.

- Не беспокойся, Веник, - мурлыкнул Васька. – Русик скоро угомонится. Вот только будет ли польза от твоей затеи? Слишком много посторонних в лесу, а место здесь опасное. Хельга, конечно, сильная чародейка, но сможет ли себя защитить?

- Думаю, сможет, - ответил я. – Да и выбора у нас маловато, Васька. Надо их помирить, иначе Руслав так и останется вороном до конца своих дней. Тебе не показалось, что между ними есть чувства?

- Чувства-то есть, - подтвердил кот, - да гордости многовато.

- Ты ведь слышал, что рассказывала Хельга Марфе, - говорил, входя с котом в избушку. – Из-за чего она Руслава прокляла? Хотелось бы услышать её версию произошедшего.

- Сам видишь, наш ворон хорош собой, - в голосе кота послышалась усмешка. – Девицы на него заглядывались, а Хельга приревновала. Думала, пусть он тоже поревнует, а оказалось, что Руслав страшен в гневе. Помолвку разорвал, уехал. Она его, конечно, отыскала, помириться хотела, но в итоге наговорили они друг другу с три короба, рассорились, и Хельга в сердцах пожелала век ему вороном быть, пока жениться не согласится.

- Подожди. – Я уцепился за догадку. – «Пока жениться не согласится». Может, сама свадьба и не нужна? Только согласие?

- Возможно. Мудрая мысль, Веник, - поддержал кот. – Вот только, сам понимаешь, согласие должно быть искренним. А Руслав гордый, обида в нем сильна. Не согласится он.

Я бы тоже обижался, если бы меня в вороньем теле заперли.

- И сколько он уже так? – спросил кота.

- Лет пять, - подтвердил тот мою догадку. – Так что, сам понимаешь, теплых чувств в нем мало.

Да уж, я понимал. Но надеялся, что они с Хельгой вместо того, чтобы окончательно рассориться, придут хоть к какому-то ладу. Оба ведь мучаются. И кажется мне, Хельга не потешаться приходит. Страдает она. Потому что любит? Или я ошибся?

- Давай спать, - зевнул кот. В эту минуту дверь избы хлопнула, и на спинку стула примостился ворон. – А вот и Русик вернулся. Здравствуй, крылатый.

- Закр-рой р-рот, - каркнул ворон.

Да, лучше его сейчас оставить в покое. Я пожелал обоим доброй ночи и лег, только сон не шел. Как часто мы совершаем ошибки, ссоримся с родными, не задумываясь о последствиях. А что потом? Ведь ради гордости мы теряем нечто большее – любовь и теплоту.

Пробуждение, по традиции, вышло фееричным. В этом мире нельзя было рассчитывать, что проснешься, потянешься, повернешься на другой бок… Вот и в этот раз под окнами послышалось:

- Эй, вы, в избе! Выходите, если жизнь дорога.

И голос такой знакомый. Я спросонья не сразу понял, кому он принадлежит, но когда в голове прояснилось, узнал. Кощей. Вот уж кому неймется! Точно что юношеский максимализм, как выразились мои помощники. Пришлось подниматься, одеваться и тащиться на улицу. У Кощея уже появились благодарные слушательницы в лице Марфы и Хельги, вот только он их будто не замечал. Видимо, Хельга постаралась.

- Зачем пожаловал? – спросил я, появляясь на крылечке.

- Ты! – Кощей перешел на высокие ноты, а я думал: это же надо! Великий злодей, а ведет себя, как подросток. И тушь на левом глазу размазалась. – Ты, тать проклятый. Это что такое?