Размяться и я была уже не прочь, а еще перекусить: утром почти ничего не удалось закинуть в рот. Пока накрывали столы и раскладывали провизию, я прогуливалась по периметру нашей стоянки. Она, как и прошлый раз, была оцеплена стражей, поэтому я едва ли не на каждом шагу натыкалась на гвардейцев. Но по-прежнему плавая в своих мыслях, я не обращала на них никакого внимания и уж точно не прислушивалась, о чем они переговариваются. Однако случайно долетевшее до меня слово «русалка» заставило сердце дрогнуть от страха. Я замедлила шаг, теперь уже обратившись в слух.

— Ее поймали этой ночью? — тихо спрашивал один гвардеец другого.

— Да, совсем обнаглела, крутилась у самого замка, представляешь? — отвечал тот. — Ребята говорили, что сопротивлялась как дикий зверек, визжала, кусалась…

— А как поняли, что она из марег?

— Так теперь приказ вышел: всех подозрительных лиц проверять, не марег ли. Окунули ее в бочку с водой, вот она хвост и отрастила…

— И куда ее теперь?

— В Алпаните пока осталась, за решеткой сидит…

— А Императору доложили?

— Нет еще, он же в храме закрылся… Потом доложат…

— А русалка эта не помрет? Сколько они там без воды живут?

— Да поставили ей, вроде, тоже бочку с водой… Так что не помрет.

— Во дела… — гвардеец тяжело вздохнул. — И какого рокка ей понадобилось около замка крутиться? Не замышляют ли чего мареги?

— Кто ж их знает? Может, и замышляют…

— А красивая хоть девка?

— Говорят, красивая… Вроде как рыжая… Глазастая… Молодая совсем…

Меня охватил ужас. Рыжая? Молодая? Уж не из сестер ли Линэль она? Но кто из них? Касси? Мириам? Пенелопа? И что она делала около замка? Может, ее послал сам Жемчужный Король? Например, найти меня. Я ведь порвала с ними все контакты. Хотят отомстить? Или предупредить?

Стражники сменили тему, я же поспешила удалиться, чтобы не привлекать к себе внимания. Меня била крупная дрожь, и все что сейчас хотелось: спрятаться ото всех, забиться в темный угол или вовсе исчезнуть. Забыв и о еде, и правилах приличия, я забралась в карету и захлопнула дверцу. Страх стал частью моего существования в этом мире, я уже почти сроднилась с ним, но время от времени он брал надо мной вверх, вот как сейчас. Меня мучил вопрос: что будет с пленницей и чем ее арест чреват для меня? Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Паника не приведет ни к чему хорошему. Нужно просто взять себя в руки и действовать по обстоятельствам. В конце концов, пока Аллен в храме, ничего не должно произойти, ему ни о чем не доложат, что бы ни случилось. А еще я все же надеялась, что даже если это и сестра Линэль, она не выдаст ее, какие бы отношения у них не были. Ну а если же пойманная русалка не имеет никакого отношения к семье Париса IV, то и подавно тревожиться не стоит, о моем нахождении здесь она не должна знать…

— Госпожа, вам нездоровится? — заглянула в окошко кареты Мари. — Там уже стол накрыли…

— Да, я себя что-то неважно чувствую, — отозвалась я, понимая, что не смогу сейчас выйти ко всем. — Не могла бы ты мне сюда принести чего-нибудь?

— Конечно, госпожа, — Мари ушмыгнула, я же откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Когда уже эта черная полоса закончится?

В Турмалин прибыли ночью. Пустынные улицы, темные окна, лишь императорский дворец окутан светом в ожидании нашего приезда. Когда проезжали мимо храма Рахуна, я прижалась к окну, пытаясь представить, что сейчас делает Аллен. Спит или бодрствует, вознося молитвы богу?

Спальня мне досталась та же. Пока Мари с Крис спешно раскладывали вещи, я с наслаждением окунулась в горячую ванну. Попробовала настроиться на Линэль, но вновь наткнулась на тишину. Нет, что-то здесь точно не то…

— Разберусь с этим, когда решу свои проблемы, — пробормотала я, убаюканная теплой водой.

Утро началось поздно: после долгой дороги нам дали поспать подольше. Затем пришла портниха, чтобы снять мерки для платья, в котором я завтра буду на церемонии. В остальном же день прошел в праздности. Из моего окна был виден купол храма, и мой взгляд то и дело устремлялся туда. Как же тревожно перед завтрашней встречей с Алленом…

— Пошли бы прогулялись немного перед сном, госпожа, — предложила Крис, когда на дворец стали наползать сумерки. — Я видела, как другие сенты спускались в парк… Вечером амореи особенно благоухают, а ведь сейчас их самое цветение.