— Тебе нужны еще доказательства? — легкий укус за нижнюю губу, резкий разворот — и я уже лежу на подушках, а Император нависает надо мной. Его взгляд тоже чуть охмелевший, а на губах играет довольная улыбка.

Я замерла, томясь в ожидании следующего поцелуя, и тот не заставил себя ждать. Сладко, жарко, безумно… Губы Аллена то осыпали поцелуями мою шею и плечи, то вновь терзали мои губы, пока те не начинали болеть.

Не знаю, как далеко мы могли зайти, если бы не вернулся Красавчик. Он нетерпеливо захлопал крыльями, привлекая мое внимание. Я, вмиг протрезвев, увернулась от очередного поцелуя и вынырнула из объятий Аллена.

— Мне пора идти, Ваше Величество, — я подскочила на ноги и принялась спешно поправлять платье и волосы. — Что-то мы засиделись… Спасибо за компанию и вино… Но последнего, кажется, было все же многовато.

— То есть, если завтра я снова приглашу вас на вино, сента Мэриндж, вы не придете? — он с лукавым прищуром наблюдал за моими сборами.

— На вино не приду, — я, сдерживая улыбку, мотнула головой. — Оно дурно на вас влияет, мне же подмоченная репутация совсем не нужна. А то не пройду Отбор у одного Императора.

— А ты хочешь пройти его? — вновь хитрая и довольная улыбочка.

А вот тут я ответила не сразу, замялась, не зная, как отшутиться: сердце болезненно сжалось, будто от тоски по чему-то несбыточному.

— Если бы не хотела, то меня здесь бы не было, — сказал наконец, заставляя себя улыбнуться в ответ.

— Тогда как насчет завтрака? Самым крепким напитком на нем будет кофе, обещаю.

— Я подумаю об этом. А пока доброй ночи вам, Ваше Величество, — я театрально присела в реверансе.

— И вам, сента Мэриндж, — он так же манерно поклонился. — Надеюсь, сегодня ваш сон будет обо мне.

— Как знать, Ваше Величество, — я повела плечами и направилась к двери.

Уже открывая ее, вдруг испытала странное чувство, будто за нами кто-то наблюдает. Я на миг остановилась, вглядываясь в темные узкие окна противоположной башни. Ничего, ни движения, ни тени.

«Скорее всего, показалось…» — подумала я и уже уверенней шагнула в дверной проем.

«Завтрак ждет в моих покоях», — гласила записка, которую я получила поутру. То, что место встречи Аллен изменил, меня не удивило: сегодня погода обещала быть пасмурной и ветреной, и, кажется, даже дождь собирался. Однако сама мысль, что я наконец окажусь в императорских покоях, очень волновала и даже смущала, но и отказаться от этой встречи было выше моих сил.

Сегодня я выбирала наряд более тщательно, а из украшений решила надеть кулон с рубиновым дракончиком, который достался мне еще в первом испытании. За дверью спальни ждал слуга Аллена, посланный, чтобы проводить меня в нужное крыло, путь куда мне был пока неизвестен.

— Доброе утро, Ваше Величество! — не думала, что испытаю такую радость при виде Императора.

— Я скучал, — шепнул он, нагнувшись к самому моему уху. Его губы как бы невзначай задели мочку, вызвав еще больше трепет в груди.

Аллен сам провел меня к столу, затем дал знак слугам, и те тотчас покинули столовую, оставив нас одних.

— Тебе идет это украшение, — заметил он сразу.

— О, — я схватилась за кулон-дракончик, — это то, что Мелани разрешила взять из вашей сокровищницы, в качестве подарка от тебя.

— Почему ты выбрала именно его? — Аллен чуть улыбнулся. — Оно довольно скромное. Там, насколько знаю, были вещицы посерьезней и подороже.

— Мне оно просто понравилось, — я пожала плечами. — Не люблю громоздких украшений. А это милое…

— Оно моей матери.

— Твоей матери? — я была обескуражена таким заявлением. — Но я не знала…

— Я тоже не знал, что оно там. — Аллен улыбался. — Этот кулон случайно попал в ту комнату, слуги что-то напутали, Мелани только потом мне призналась.

— Раз так, — я начала спешно искать застежку на цепочке, — мне нужно отдать его… Почему ты сразу не сказал?..

— Не надо, — Аллен хотел меня остановить, но не успел: я уже сняла украшение.

Тогда он вздохнул, подошел ко мне сзади и сам вернул цепочку мне на шею:

— Оно твое. Это мой подарок, теперь официально.

— Спасибо, — я была растрогана и смущена одновременно.

После того, что мне довелось вчера узнать про его мать, этот был не просто широкий жест, а нечто более. Почти как признание.

— Как ре-сента Мелани? — чтобы избавиться от неловкости, решила полюбопытствовать я.

— Хорошо, что напомнила! — оживился тут же Аллен, даже ложку, которой начал было мешать сахар в кофе, отложил. — Мелани уже лучше, и она вынашивает план вашего нового испытания. Как у тебя с верховой ездой?

— Никак, — призналась я.

— Вообще никак? — усомнился Аллен. — Тебя в детстве ни разу не доводилось ездить верхом?

— Нет, я побаивалась лошадей, — приврала я, хотя на самом деле даже не предполагала, по какой причине здешняя барышня могла не уметь кататься на лошади.