А в поместье Белого Рыцаря все шло своим чередом. Прошло ровно две недели с отъезда Дагмара, но Марина старалась не предаваться грусти, а мыслить лишь в позитивном ключе. И в самом деле, она сейчас словно в санатории отдыхает, на природе, на чистом воздухе. Сладко спит, кушает здоровые натуральные продукты. Идеальные условия для будущей мамочки.

Досадно, конечно, что пришлось отменить долгие прогулки вдали от стен поместья, но и в замке найдется чем заняться, а в дальнем углу широкой ограды вполне можно разбить небольшой цветник. Марина даже немного жалела, что отправила спасенного вместе с ней менестреля вместе с Дагмаром в Ульфенхолл.

— Должна же я хоть чем-то отблагодарить Леди Катарину за ее внимание и подарки. Лойди славно поет и умеет рассказывать всякие шутки, пусть повеселит девушку.

Самочувствие у Марины было отличным, но уже не оставалось никаких сомнений, что Госпожа находится в интересном положении. Лисса теперь не отходила от нее ни на шаг, и даже подозрительная Сильда растрогалась и вела себя словно любящая тетушка, рассказывала о своих многочисленных родственниках в окрестных поселках и куче непоседливых, но нежно любимых племянников. Дни шли за днями спокойно и размеренно, но вот однажды послышался приближающийся громовой топот лошадиных копыт и в ворота Тарлей буквально влетел небольшой отряд вооруженных мужчин.

— Я — Младший Храмовник Кантар из Олберви. Со мной Рыцарь де Верта и Господин Алонсо де Рилль, бывший Знаменосец Королевской Гвардии. Мы хотим видеть Хозяев этого проклятого поместья. Где они сейчас?

Перепуганная Сильда опрометью кинулась в дом, даже забыв поприветствовать столь высоких гостей. Но трое мужчин, не дожидаясь приглашения, уверенно прошли внутрь замка и бесцеремонно расположились на единственном диване и потрепанных стульях. Вскоре к ним вышла сама Леди Тарлей.

— Я рада приветствовать наших… посетителей и прошу простить, если не воздаю вам должных знаков уважения. Я не так давно в Дэриланд и еще не различаю всех чинов и статусов. Позвольте просто поблагодарить за визит и предложить вам разделить с нами обед. Хотя, я полагаю, вы приехали не из чувства голода, а для важной беседы. Не так ли, дорогой родственник?

Брайан высокомерно улыбнулся, вздернув вверх острую бородку, пусть сейчас говорит кто-то другой. Кантар смерил девушку холодным изучающим взглядом и, почти не разжимая губ, сурово заметил:

— Мне говорили, что ваша дерзость превосходит ваши понятия о приличии. Теперь я в этом вполне убежден. Впрочем, вы совершенно правы, мы приехали для того, чтобы убедиться в том, что Древний и некогда благородный род Белых Рыцарей принял на себя пятно несмываемого позора.

— О каком позоре вы говорите?

Обернувшись, Марина с тревогой наблюдала, как Никос спускается с лестницы, опираясь на плечо Сильды и толстую клюку. При появлении истинного хозяина Тарлей старый Алонсо немедленно поднялся для церемонного поклона.

— Рад видеть вас на ногах, храбрый де Альба. Но нас и впрямь привел сюда довольно печальный повод. Дело в том, что о вашей скоропалительной женитьбе ходят всевозможные слухи и мы посчитали своей задачей выяснить, насколько они основательны.

При этом заявлении де Верта даже поморщился брезгливо. Он ничего не собирался выяснять, и так очевидно, что эта волоокая дрянь нагуляла живот на стороне. Хотя, да, хороша… и в уме ей явно не откажешь. Если бы вдруг забитая жена Брайана неожиданно отошла к праотца вслед за Никосом, то Верта мог бы даже оставить девицу в Тарлей вместе со своим выродком. Только при условии покорности и полного послушания с ее стороны, конечно… Уж, так она хороша и, наверняка, изобретательна в постели…

— Вы — Леди Неизвестно Откуда, обвиняетесь в том, что околдовали рыцаря де Альба и обманом стали его женой. Вы обвиняетесь в нарушении вековых устоев брака и сожительстве с посторонним мужчиной, от которого сейчас ждете ребенка. Вам есть что сказать в свое оправдание? Можете вы сейчас поклясться жизнью и здоровьем своего еще нерожденного дитя, что были верны супругу и не делили ложе с чужим человеком? Отвечайте же… Леди!

У Марины замерло сердце. Все взгляды сейчас были обращены на нее и все ждали ее ответа. Но что ей сказать, когда этот, судя по всему, местный инквизитор так ловко повернул вопрос, как же выкрутится…

— Марин — моя законная жена и носит моего законного ребенка, я не позволю вам унижать эту женщину! Мое слово еще что-то значит в стенах этого дома!

Никос тяжело перевел дыхание, на лбу мужчины выступила испарина, в глазах потемнело.

— Вам следует присесть, рыцарь, вы нездоровы.

Алонсо подошел ближе, чтобы поддержать Никоса, но тот пренебрежительным жестом отвел его руку.

— Я просил тебя только об одном, Брайан… Я тебя даже умолял… Дай мне дожить этот год в Тарлей и, как завещано предками, умереть под гербом Альба в своей постели. Но ты нетерпелив… И Боги накажут тебя за эту спешку, вот увидишь.

Кантар подскочил с места и закутавшись в свое черное долгополое одеяние проверещал: