Едва сдерживая неистовое бешенство Зверя, барон успел отдать распоряжение Торму:

— Ступай следом и проводи девушку до ее дома, с ней ничего не должно случиться. Заодно узнаешь, где она живет… Вы приедете за ней завтра!

Глубоко вдыхая в себя свежий ночной воздух, перемешанный со смолистым чадом факелов, Веймар быстрым шагом направился к лошади, чтобы покинуть деревню. А там, у леса, отпустил своих людей и скрылся один в чаще. Его воины вернулись в замок, ведя за собой великолепного белого коня Господина. Ему он сейчас был ни к чему…

У Веймара была очень неспокойная ночь. Одна из самых тяжелых, что выпадали на его еще не слишком долгом веку. Зверь безжалостно терзал его, заставляя вернуться за Самой Желанной Добычей. Это было бы очень легко осуществить… Он мог бы получить Свою Женщину уже сейчас, до исхода темноты. Он унес бы ее в лес и заставил подчиниться.

Так всегда поступают Звери, так Хорган когда-то взял Лею… Но, не память ли о матери заставляла Веймара бежать все дальше и дальше от Лоста, от дурманящего аромата Единственной, от Ее блестящих глаз, ее влекущих губ…

С величайшим трудом Веймар убедил Волка подождать до утра… А утром собрал всех своих людей и сделал самое строжайшее распоряжение:

— …Катарина ничего не должна знать обо мне, как о Волке! Ослушание — смерть! Невесте барона должно все понравиться в поместье, а через полтора месяца она станет госпожой де Лостан и хозяйкой Ульфенхолл. Потому что так хочет Зверь…

Надо еще добавить, что собственно прислуги в замке было не так уж много. Веймар никогда не желал видеть толпу народа, снующего по его территории. Всеми мелкими, да и крупными бытовыми делами, будь то поставка продуктов, приготовление еды, уборка или стирка занималась Нарида. Она же нанимала новых слуг обоего пола и уже много лет чувствовала себя настоящей смотрительницей Ульфенхолл.

Ей во многом помогал Торм — они давно знали друг друга, даже ходили слухи, что воин пытался когда-то затащить женщину в свои покои, да кому интересно спустя много лет, что из этого вышло… Одно время они почти открыто ругались, словно оспаривая право присматривать за юным Веймаром. Но, лишившись родителей, барон быстро повзрослел и живо положил конец всяческой междоусобице в замке.

Вся немногочисленная челядь быстренько убедилась, что Молодой Волк умеет рычать не хуже Старого, а зубы у него не в пример крепче… Хорошо, хоть норов был немного спокойнее, чем у отца, да и на расправу Веймар никогда не был скор, предпочитая лично разобраться в ситуации, а потом уж миловать или карать. А карал он строго…

Уже в первый год его вынужденного сиротства весь Ульфенхолл знал, что надо остерегаться не столько грозного голоса Хозяина, сколько этакого чересчур спокойного и холодного взгляда, за которым могла скрываться Нечеловеческая Ярость, способная одним точно рассчитанным ударом уничтожить самого Свирепого Врага.

Лишь один случай стоит описать тому в подтверждение… После смерти Хоргана некоторые из его вассалов задумали прибрать к рукам часть земель исконного владения де Лостан. Соседская «свора» не раз нападала на пограничные селения, воруя скот, губя посевы, обижая крестьян. Когда жалобы населения достигли ушей молодого Веймара, он выслушал их совершенно безо всяких эмоций и пообещал разобраться.

Старосты разоренных деревень покинули тогда Ульфенхолл, пряча в душе досаду и разочарование. Их прежний Хозяин сначала бы распалил себя бранными словесами в адрес зарвавшихся соседей, а после вскочил на коня, собрал отряд верных воинов и немедленно отправился проучить наглецов, что осмелились посягнуть на то, что принадлежит Хоргану.

Веймар же просто обещал помочь доверившимся ему земледельцам…

— Молод еще… — ворчал старый Гайли, оказавшись за пределами замка, — еще не отрастил клыки… не оброс шерстью… куда ему тягаться с матерыми Господами… как бы самого-то не прогнали с насиженных земель…

А на следующий день в охотничьем домике соседских лесных угодий нашли тело рыцаря Одринтона с перегрызенным горлом. А через несколько дней странным образом погиб по дороге из города наместник Форчин, тот, что особенно рьяно претендовал на кусок плодородной земли на границах с де Лостан.