— Я бы хотела, и я думаю, что имею на это полное право… в общем, верните меня в Лост, я вам еще не жена, и… как приличная девушка… — тут Катя немного замялась, а считает ли он ее таковой, — я хотела бы жить отдельно, как и подобает Невесте.

— Об этом не может быть и речи! До свадебной церемонии вы останетесь здесь!

— Но, почему же?

— Это вопрос вашей безопасности, Катарина, в поселке вас не очень хорошо приняли…

— Неправда! Там чудесные люди… почти все.

— Вы любите бродить по лесам одна! А это недопустимо! «И я не всегда могу подоспеть вовремя…»

Веймар почувствовал, как начинает клокотать в горле ярость, едва только вспомнил случай в Локморе, когда Волк услышал женский крик в священной дубраве.

— И что тут такого? На ваших землях, кажется, не водятся ни разбойники, ни пираты…

— А дикие звери вас не страшат?

Веймар и сам не ожидал, что задаст ей этот вопрос, вырвалось само. Катя похлопала ресницами, потом увела взгляд к высокому потолку.

— Мне сказали, что здесь нет опасных… хищников. И я совершенно не боюсь гулять по округе одна. Хотя, я вовсе не собираюсь болтаться по лесам и полям, буду сидеть дома и печь пирожки, ну… Катя даже рассмеялась от такой шутки, — еще могу приданое начать шить, мне Грейта поможет, она такая мастерица. Вот из нее бы вышла отличная Леди…

Катя тут же осеклась.

«Как бы он на девчонку не переключился, а то наговорю сейчас… разрекламирую, так сказать…»

Но барона, кажется, абсолютно не интересовали деревенские прелестницы. Его серые глаза пристально посмотрели на разрумянившуюся от пары глотков вина Катарину.

— Может, вы решили, что сможете от меня сбежать и где-то укрыться? Предупреждаю, это глупая и опасная затея! Я отыщу вас даже в Змеиных топях, верну себе и сурово накажу. Вы глубоко пожалеете о своем поступке… прекрасная Катарина. Лучше не будить во мне Зверя!

— Высечь прикажете? — ехидно усмехнулась Катя, совершенно расслабившись. Мысль о том, что скоро ее родные перестанут оплакивать дочь, привела девушку в отличное расположение духа. А тут еще комплименты от владельца замка…

— Я высеку вас сам!

Голос Веймара громовым эхом отозвался от каменных сводов Залы.

«Да уж… да уж… Зверь его точно… не хомячок!» — втянув голову в плечи, подумала девушка.

— Но… тогда… кхм… может, вы отправите кого-то из слуг передать в дом пекаря, что… я остаюсь у вас погостить, чтобы… чтобы люди, меня приютившие в Лосте не волновались. Это было бы вежливо и справедливо!

— Хорошо! Я отдам такое распоряжение… «Девчонка невероятно заботлива, очень ценное качество для матери моих будущих… волчат».

Остаток ужина прошел в спокойной и даже вполне дружеской обстановке, но все его участники прекрасно понимали, что в каждой душе человека напротив скрываются ураганы эмоций и тучи непролитых слез. И, кажется, один только Зверь был сейчас всем абсолютно доволен…

После ужина Катюша вернулась в свою комнату и, раскинув руки, без сил плюхнулась на высокую мягкую постель. Через несколько минут появилась Сирма, принеся с собой какие-то странные серые свитки и тонкие стеклянные трубочки, заполненные черной жидкостью.

— Вы хотели написать письмо, Госпожа? Все готово! Я сейчас зажгу еще свечей, будет гораздо светлее. Или вы займетесь этим завтра?

Катя устало поднялась с кровати. Зачем медлить, дома ночей не спят с горя — дочка пропала!

— Лучше сейчас! И сразу же отнесешь барону! Может он уже утром отправит его родным…

Каким образом письмо попадет в Березовку, Катя даже представить себе не могла, но отчего-то полностью доверяла Тирану. А что ей еще оставалось? Главное — поскорее ответ получить, уж мамин-то почерк Катюша ни с чьим не спутает.

— Какая странная бумага — слоистая, серая… медом пахнет…

— Ее добывают с Пчелиных развалов, Госпожа, разве вы забыли?

— Ах, ну естественно…

Катя с сомнением изучила некоторое подобие ручки — в прозрачной тонкой трубке колыхались, видимо, чернила. Из чего изготовлены они, девушка спросить уже не решилась. Катя придвинула тяжеленный подсвечник «чугунный он у них, что ли…» и начала писать, поминутно вытирая слезы: