Предложение было заманчиво… И даже очень… Но, Веймар предпочитал охотиться в одиночку. Так было честнее… Велика ли доблесть гнать несчастную лисицу или раненого оленя целой толпой собак и людей, одуревших от крови!

Истинный охотник выслеживает добычу сам, караулит ее целыми днями и долго идет по следу, а когда наступает миг для решающего броска… вот здесь-то и становится ясно, на что тебе даны крепкие мускулы и железные челюсти… Промахнуться нельзя!

Но и глумиться над поверженным противником не стоит, как и его недооценивать. В людских бойнях, как и в диком лесу побеждает не только сильнейший, но и тот, кто ловчее, хитрее, быстрее… тот, кто умеет терпеливо ждать и не промахивается, когда приходит время… Зверь Веймара хорошо это знал!

— Прости, Дагмар! Я уверен, что вы отлично повеселитесь и без меня! Я должен вернутся к моей Катрин, у меня на душе тревожно… как она там одна… по округе разъезжают столичные гости. В надежности Ульфенхолл я не сомневаюсь, но вдруг моей невесте взбредет в голову отправиться на прогулку, она так любопытна, ей везде нужно сунуть свой нос…

— Ты уже разделил с ней ложе?

Веймар даже сам зарычал, вторя своему Волку.

— Еще нет! Она взяла с меня слово не трогать ее до свадьбы!

Дагмар насмешливо покачал головой:

— Вот уж не думал, что ты такой идиот… дать подобное обещание взбалмошной девице! Как, вообще, можно что-то обещать женщине? У них же сотня душ в одном теле… и не понятно, что у них в голове…

— А твоя прекрасная Леди? Какой же из ее сотни душ смог приглянуться такой урод, как ты?

Дагмар опустил голову и ответил уже совсем тихо:

— Вряд ли я сам мог понравится Леди Марин… она просто выбрала меня на одну ночь, потому, что ей был нужен ребенок… без рождения наследника замок ее больного мужа перейдет в руки старшего родственника по мужской линии. Ей был нужен от меня только ребенок, Веймар! А я… я не смогу ее забыть никогда! Мы не виделись уже более месяца с того турнира в Райнартхолле, и до меня дошли слухи, что она, кажется, ждет ребенка, все сходится…

У меня перед глазами ее лицо… я слышу ее голос… я до сих пор чувствую ее прикосновения… Она гладила меня по лицу своими нежными пальчиками, она сказала, что раны, полученные в сражениях только украшают воина, что мне нечего стыдится… Она даже сказала, что я красив… Веймар, что мне делать? Я пью целыми днями, я зазываю гостей и устраиваю охоту за охотой… Я скоро переведу всю дичь в собственных лесах… Но после каждой пирушки, задирая подол очередной шлюхе, я вспоминаю Марин…

Слушай, Веймар! Может, мне вызвать Холле на поединок и продырявить его насквозь? А Гальбо за это сошлет меня покорять Инсектерру, где мерзкие твари сожрут нас живьем, как тогда поступили с Броханом?

— Что ты мелешь, пьяный дурак? Придержи коня! У тебя скоро родится сын… или дочь… Ты должен быть поблизости и тебе нужна крепкая голова и сильные руки, чтобы помочь своей женщине, если ей это будет нужно. Ты говоришь, ее муж присмерти, а если он уже вчера ночью издох? Если на его наследство уже слетелись вороны из мужской родни?

Ты знаешь, какого придется молодой вдове, если кто-то из родичей будет сомневаться в том, что она носит во чреве законное дитя от полудохлого мужа? Ты об этом подумал? Или тебе все равно, что женщину выставят на позор, а ребенка кинут голодным псам, как отродье Похотливого Демона?

Дагмар широко раскрытыми глазами смотрел на Веймара, кажется, весь его хмель мгновенно улетучился.

— Я никому не позволю обидеть Марин! Никто и пальцем не тронет ее с ребенком! Слово де Даркос! Я умру за нее, Веймар!

— Тогда будь настороже и прекрати пьянствовать, иначе любой сопляк вышибет у тебя копье! И не вздумай умирать — тебе еще надо воспитать сына… ну, или дочь, хотя тебе, конечно, нужен мальчишка.

Дагмар уронил буйную голову на сложенные на столе руки и не то завыл, не то зарыдал во весь голос…

Утром Катя проснулась от громких звуков трубы за окном, голова немного гудела от вчерашней вечеринки. Катя уже хотела позвать Сирму, но тут же вспомнила, что находится в Блодсбурге, в гостях у славной хозяйки булочной. По улице возле дома, похоже, сейчас проходил отряд барабанщиков и трубачей, зазывая народ на предстоящие состязания.

Катя торопливо оделась и забарабанила в закрытую на ключ дверь комнаты. И только через добрых десять минут ее выпустил заспанный Торм. Сама же Миранна уже вовсю хлопотала по хозяйству, вид у нее был свежий и довольный. Кротх, сидя на лавке во дворе, задумчиво теребил пятерней свою полуседую гриву, видимо у него в разгаре был ежеутренний ритуал расчесывания, Ансельм пытался застегнуть на талии пояс с ножнами, руки у парня почему-то заметно дрожали.