«Бутербродик подан… извольте попробовать… Милорд! Может, у него есть хоть немного чувства юмора, может, он меня не просто «отдерет», а еще и приласкает… повеселит. Хотя, вряд ли… мрачный он какой-то, наверно, тоже устал… Да что же это такое? Почему на моем пути встречаются одни доходяги?»

Марина чуть приоткрыла один глаз и принялась, в свою очередь, наблюдать за «молчаливой скалой», что, наконец, изволил таки пошевелиться.

«Ага! Стаскивает штаны, ну, если так дело пойдет дальше, я уже совсем скоро буду свободна, быстренько помоюсь и спать… спать…»

— Ты не ответила мне… кто… тебя прислал?

Дагмар медленно приблизился и оперся на постель руками. Марина вздохнула и пробормотала, еще крепче сжимая свои колени вместе:

— Вы ведь уже сами сказали… Райнбок… — «Да делай ты свое дело и дай мне уйти, наконец, я и так чувствую себя…»

— Распусти волосы!

«С ума сойти! Он, видно, настолько устал, что уже не знает, как за меня взяться…»

Марина села и, подтянув ноги к груди, принялась расплетать косу, волнение прошло, уступая место твердой решимости поскорее отсюда сбежать. Скоро светлые волосы девушки свободно текли по спине и левому плечу. Дагмар сидел рядом, также совершено голый и просто смотрел на все это великолепие…

— Ты служишь на кухне?

— Ммм… нет, я… приглядываю за детьми.

— Давно ты в Райнартхолл?

— Почти… месяц…

— А до этого жила в деревне?

— Нет, я выросла в городе!

Марина начала испытывать раздражение. К чему все эти разговоры? Откинув с плеча свою густую гриву, девушка уже смело глянула на мужчину, что не сводил с нее глаз, сидя в полуметре от нее на кровати.

«Ах, да это же тот, что чуть меня не сбил на коне, ехал как угорелый… знакомый Ансельма! Я его еще чуть не назвала страшилищем… Да уж, не красавец точно, зато видно, что здоровьем Бог не обидел, рост и стать… все при нем. Сынок будет крепким… если дело вообще сдвинется с пустой болтовни!»

На лице Дагмара появилась насмешливое выражение:

— Похоже, я тебе не особенно нравлюсь? Вряд ли я, вообще, могу понравится женщине… Видишь, эти шрамы? Следы от трезубца Твари… а эти… от булавы, пришедшей вскользь, иначе мне бы размозжили череп… а здесь еще и еще… смотри.

В его голосе Марина уловила что-то похожее на вызов и в то же время нотки горечи и досады.

— Ты был на войне? Ты, верно, храбро сражался и не прятался за спины соратников! Красивой должна быть женщина, а мужчине достаточно быть сильным и смелым, чтобы суметь защитить ее и детей. Отметины, полученные в бою, говорят лишь о доблести воина. Ты можешь ими гордится.

— Сказано-то хорошо… — криво усмехнулся Рыцарь.

— Итак… ты очень красива, а я силен… Значит, я тебе все-таки не противен, женщина?

— «Он точно собирается говорить до утра!»

— Вы кажетесь мне весьма привлекательным мужчиной… и я готова служить вам… — и ведь Марина даже не лукавила, произнося сейчас эти слова. Девушке вдруг показалось, что человек перед ней вполне заслуживает хорошего отношения, по крайней мере, не трус точно, и даже то, что он не набрасывается на нее сразу, как голодное животное, а хочет немного расположить к себе, говорит лишь о его некой деликатности и чувствительности.

— «Да, я на его фоне выгляжу просто распутной девкой!»

Марине вдруг стало неимоверно стыдно и захотелось сбежать, только вот отпустит ли этот… сентиментальный медведь. Может, попытаться?

— Если вы планировали просто отдохнуть, Милорд, я лучше пойду… я не хочу вам навязываться… возможно, вы устали с дороги…

— Куда это ты пойдешь? Тебе велели зайти еще к кому-то? — теперь в голосе мужчины послышалась явная злость.

— Вот уж нет! Ни к кому я больше заходить не собираюсь! — Марина попыталась спрыгнуть с постели, она всерьез собиралась схватить сорочку, закутаться в плащ и уйти.

— «Позор! Явилась к израненному вояке и разлеглась как последняя… прости Господи! Вот же дурища! Нет, никогда я больше не сотворю подобную глупость! Пусть все идет само собой…»

Однако, девушке даже не удалось покинуть это широкое ложе. Дагмар поймал ее буквально на лету и прижал к своей груди.

— С чего это ты взяла, что я устал, красавица? Я лишь хотел убедиться, что не слишком тебя пугаю. Я никогда не беру женщин силой и всегда щедро вознаграждаю за ласки. Ты же хочешь получить деньги, верно?

Такого стыда Марина не испытывал за всю свою жизнь, но она никак не могла вырваться из железных объятий мужчины, не могла удрать, как бы ей этого не хотелось.

— Ну, же обними меня!