Убедившись, что горе-герой действительно скрылся в лесу, я расхохоталась-таки и поспешно, насколько позволяла пригибавшая к земле волшебная шаль, пошаркала к избушке. «Ну, если у Яги хотя бы половина клиентов такие, то я не удивляюсь, что она так о курорте мечтала. Тут и о курятнике размечтаешься. Лишь бы там таких вот гостей не было», — подумала я, взбираясь на крыльцо.

— Ловко ты его, — приветствовал меня Васька, сверкая в полумраке зелеными глазищами с подоконника. — Хотя вернее было бы на лопату и…

— Чего? — вытаращилась я в лучших традициях Ивана-дурака.

— Да шучу я, шучу, — ухмыльнулся кот. — Надо было его к Марье Моревне отправить. Двух мышей одной лапой…

— А он бы с Моревной этой справился? — недоверчиво прищурилась я.

— А тебе какая разница? — удивился котяра. — Это уже его забота. Твое дело маленькое: хотели злую ведьму — получите.

— Этот скорее от злой ведьмы получит, — фыркнула я.

— Ага, Яга то же самое думала, когда его к Кощею отправила, — парировал Васька. — И где теперь Кощей?

— А черт его знает, — отмахнулась я. — Ты мне лучше скажи, что такое Навь.

— И чему вас только в ваших других мирах учат?

— Чему нас только не учат, — с притворной грустью вздохнула я. — Котам хвосты крутить учат. Крестиком вышивать… По скатерти…

— Да понял уже, понял, — вздыбил шерсть на спине Васька. — Сразу угрозы какие-то. Так бы и сказала, что интересно. Навь — это потусторонье. Тот свет, если по-простому. Помер — туда отправился, если никакому некроманту не попался.

— А тут и некроманты водятся? — опешила я.

— Кто тут только не водится. Даже мы с тобой, — ухмыльнулся повеселевший кот. — Кощей, ты думаешь, кто был? Самый настоящий злой колдун, что нежить поднимать обучен, некромант по-научному.

— Ну и гадость, — поморщилась я. — Но Васька-то каков гад. И двух дней не прошло, а он мне уже мстителя отправил.

— Ну и хорошо. Слухом земля полнится…

— Да помню я, помню, — отмахнулась я, пытаясь выудить из памяти, что такое, связанное с глупым Васькой, меня беспокоило.

— Ладно, — сбил меня с мысли кот. — Давай спать ложиться. Завтра витязи тебя рано подымут.

— С чего бы это, — буркнула я.

— Так ты же им какую-то полоску препятствий обещала.

— Полосу препятствий?! Черт! И когда только успела, — выругалась я. Подобное времяпрепровождение было совсем неуместно. Мне бы посидеть, подумать над записями из дневника, а тут… Я широко зевнула и махнула рукой. — Ладно… Утро вечера мудренее.

Я разделась, натянув широкую рубаху, найденную утром в сундуке, и залезла под шубу, служившую мне одеялом. «Очередной день в должности Бабы-яги закончился, и слава богу».

— Хозяйка! — донеслось со двора, едва я донесла голову до подушки.

— Вась… — простонала я, чувствуя, что снова вешать на плечи многопудовую шаль просто не способна. — Глянь, кто там? Если это не Аленушка, то пусть идет к черту.

— А если Иванушка?

— Тем более. По Иванушкам я на сегодня план уже выполнила!

— Басовитая какая Аленушка, — проворчал кот.

Но мои угрозы насчет сметаны еще не успели выветриться из пушистой башки, и он послушно вскочил на подоконник.

— Это не Аленушка, — сообщил мой соглядатай, когда я уже наполовину задремала. И в его голосе было нечто такое, что сон слетел с меня как по волшебству.

— Ивашка?

— И не Ивашка, — отозвался кот.

— А кто, черт возьми?! — обозлилась я.

— Илюшка, — понизив голос, сообщил Васька.

— Да что ж такое-то?! — простонала я, с головой накрываясь тулупом. Спрашивать, о каком Илюшке кот мог доложить таким вот тоном, было излишне.

Во двор я той ночью так и не вышла. Илья больше не выкликал хозяйку лесной избушки, и я охотно поверила коту, что это, возможно, и вовсе пересмешник развлекался, и вообще утро вечера мудренее.

Но утром с первыми лучами солнца из-за частокола снова прилетел чертов зов:

— Хозяйка!

Проснуться-то я проснулась, а вот к калитке не пошла: никаких гостей я видеть не желала. Да и обозлилась, что греха таить. Что, раз я Баба-яга, то мне и спать уже не положено?! Благо избушка стояла к калитке задней стеной, и я, пользуясь тем, что меня не видно, сбегала на огород и набрала огурцов с помидорами себе на завтрак. Салатик, сварганенный на скорую руку, унял бурчащий живот и слегка примирил меня с действительностью.

— Как думаешь, зачем он вернулся? — спросила я у Васьки, задумчиво потягивая из глиняной кружки ключевую воду.

— А бесы его знают, — сердито проворчал кот.

— Может, забыл чего?

— Нечего ему тут забывать. Я банника спрашивал — голь перекатная. Всего добра — одна котомка.

— И конь.

— Думаешь, коня забыл? — насмешливо прищурился Васька.

— Конь не его, — фыркнула я и рассказала коту про свой конфуз на болоте. — Ворованный конь, похоже.

— Да не… Это Илюшку, видать, князь в поход снарядил. Так часто делают.