— В сказках, может, и только. А на самом деле не только! — перебил он. — И вообще сто-о-олько, что мало никому не покажется. Яблочки эти — волшебные. От ран вылечат, молодость вернут. Но коли чары знать да наложить правильно, то…

— Понятно… — Я села на лавку, запуская пальцы в волосы. — Так, может, его сразу на тарелку…

— С ума сошла?! — возмутился кот. — Одно уже слопала, и все мало?!

— Так я ж не есть его буду! — невольно расхохоталась я. — На волшебную тарелку. Вызовем Ягу. Пусть возвращается, раз тут такие страсти из-за этого чертова фрукта разгореться могут.

— А зачаровать ты его сможешь? — фыркнул кот. — Без слова верного да зелья чудного катать тебе это яблочко по тарелочке до морковкина заговенья. И ничего не выкатать.

— Что ж так все сложно-то?

— А ты думала, в сказку попала?

— Ты не поверишь, но, увидев говорящего кота и настоящего Лешего, именно так я и подумала, — огрызнулась я. — Что с Ильей делать будем? Про болото и Горыныча даже не заикайся! Я не убийца!

— А жаль. Проще было бы работать.

— Все претензии к Яге. Кого она выцепила, с тем тебе и работать, болтун.

— Ей, пожалуй, выскажешь претензии, как же, — проворчал кот. — Хоть действительно у Лешего какую нечисть выкупай и отдавай Илюшке на расправу… То есть на спасение. Так ведь нету там чистых душ. Яга года три назад последнюю откупила да выпустила.

— Нечисть, говоришь… — задумчиво повторила я, уставившись в окошко. В голове забрезжила какая-то не оформившаяся еще идея, и я, опасаясь ее спугнуть, замерла без движения. — Нечисть… Будет ему нечисть!

Остаток дня и большую часть ночи я ломала голову, пытаясь до мелочей продумать свою аферу и исключить даже самые невероятные случайности. От недосыпа под глазами залегли синяки так, что я и правда стала похожа на какую-нибудь нечисть вроде утопленницы. Но какое-то подобие плана я все же сварганила и, за неимением лучшего, уже с обеда следующего дня принялась претворять его в жизнь.

Чешуйных витязей я раньше времени освободила от работ во дворе и выдала ужин сухпаем в виде двух ведер с сырниками. Ваську накормила сметаной до полной потери ориентации. Дорвавшись до такого счастья, кот обожрался настолько, что был способен только лежать лохматой тряпкой на лавке, но уж никак не смотреть, куда отправилась «безголовая» заместительница его любимой Яги. В том, что кот мою идею не одобрит, я не сомневалась.

Впрочем, я и сама свою идею не больно-то одобряла, чувствуя, как холодеет от страха спина всякий раз, когда на глаза попадается частокол. Но проблема состояла в том, что других идей у меня не было. После возвращения Яги жить я собиралась все-таки в этом мире. И желательно долго и счастливо. А это было явно невозможно, пока я не разобралась в хитросплетениях местных интриг и политики.

Час икс настал куда быстрее, чем мне бы хотелось. Солнце приблизилось к верхушкам деревьев, окрасив их в пока еще едва заметный багровый оттенок, и я поднялась. Убедившись, что кот дрыхнет не то что без задних лап, а и без хвоста, я перекинула через плечо широкую лямку полотняной торбы, куда затолкала несколько огурцов и полтора десятка картофелин, и, спрыгнув с крыльца, подошла к частоколу. Ильи нигде видно не было, но с лесной опушки доносились приглушенные удары топора.

«Отлично», — кивнула своим мыслям я и поспешно отправилась на задний двор, на ходу заворачивая накладной нос в волшебную шаль и убирая этот реквизит на дно котомки.

— По щучьему велению, по моему хотению, перенеси меня, сила волшебная, через частокол! — топнула я ногой о землю, едва калитка скрылась из виду.

С формулой я в очередной раз не угадала. Невидимая рука схватила меня за шкирку, как нашкодившего котенка, и, подняв в воздух, потащила вперед. Я захрипела, хватаясь за врезавшуюся в шею горловину рубашки, а в следующую секунду со всей дури плюхнулась в покрытую вечерней росой траву.

«Надо было метлу брать!» — мысленно ругалась я, пытаясь отдышаться.

«И опять улететь в неизвестном направлении», — парировал внутренний голос.

Сплюнув, я встала и пошла по опушке на звук топора, стараясь не терять из виду частокол. Заблудиться в ночном лесу мне крайне не хотелось. «Ладно, хоть теперь деревья перед моим носом не сдвигаются, как в первый день», — подумала я мимоходом, машинально потирая саднящее горло, и тут же об этом забыла: между темными стволами показался огонек костра.

Ходить по лесу тихо я не умела. Мне негде было этому научиться. Но то ли помогло перемирие с Лешим, то ли мне просто повезло, но, когда я подходила к костерку, под моими ногами не шевельнулась ни одна травинка. «И правда за нечисть примешь, — невольно поежилась я, останавливаясь на границе света и тени. — Ну что, с богом». Подавив неожиданное желание перекреститься, я уставилась в спину Ильи. Он сидел на корточках и ворошил разгорающиеся сучья.