Витязи то ли благодаря моей поддержке, то ли тому, что количество нападающих резко поуменьшилось, оттеснили четвероруких уродцев к самой кромке прибоя. Кое-кто не выдерживал и сам прыгал в воду, других сбрасывали мощными ударами богатыри в сверкающей броне. Ловя краем глаза эти детали, я позволила себе выдохнуть: удача в этой схватке явно переходила на нашу сторону.

— Присмотрелась? — крикнула я, разметав очередную ворожбу Марьи прямо у нее в руках. — А теперь убирайся!

— А поговорить? Даром я приходила, что ли? — отозвалась Моревна и вдруг оказалась рядом со мной.

Сработало подсознание. Или, возможно, память поколений. Сама я не успела ни о чем подумать, не говоря уже о том, чтобы как-то среагировать. А вот Моревна вдруг оказалась в клетке из голубых молний. И тонкая нить силы, питавшая эту переносную тюрьму, лежала именно у меня в ладони.

— Поймала? — совершенно спокойно хмыкнула Марья. — Теперь можно и поговорить.

— Вот еще, разговаривать с тобой, — усмехнулась я, окидывая взморье быстрым взглядом.

Заметив пленение хозяйки, четверорукие уродцы побросали свое странное оружие и дружно ломанулись в воду. Витязи подгоняли отстающих ударами мечей. Но несколько тел в сверкающих доспехах так и остались лежать на песке. Желание немедленно оказаться там, сила, все еще клокотавшая во мне, приняла за приказ. Я и охнуть не успела, как ощутила под босыми ногами влажный песок вместо острой гранитной крошки. Самое смешное, если во всей этой ситуации вообще могло быть что-то смешное, клетка с Моревной так и осталась болтаться над моей головой как уродливый воздушный шарик.

Я опустилась на колени рядом с первым витязем, судорожно вспоминая основы первой помощи из прошлой жизни. Чудесный доспех был разрублен в районе плеча. Вокруг полно крови. Но витязь все еще дышал. Хрипло, тяжело, но дышал.

— Черт… Где эта железяка расстегивается, — пробормотала я себе под нос, ощупывая залитую подсыхающей кровью металлическую чешую.

В поле зрения мелькнули чьи-то сильные руки, что-то щелкнуло, и мы вместе отложили тяжелый нагрудник на песок. Не скрытая доспехом рана показалась мне еще ужаснее. Стеганый поддоспешник насквозь пропитался кровью, а она все продолжала толчками выплескиваться из рваной раны.

Я положила ладони по краям, прямо на пропитанную кровью ткань. Убирать ее я не рискнула, опасаясь усилить кровотечение. «Сюда бы хирурга порукастее вместе с операционной, — тоскливо подумала я. — И станцией переливания крови заодно». Но вокруг моих пальцев уже набухало голубое свечение, и в груди шевельнулась надежда. Всем своим естеством я пожелала направить древнюю силу Буяна в булькающую кровью рану, подхлестнуть естественную регенерацию организма, разогнав ее до безумной скорости.

И у меня получилось. Хотя подозреваю, что темные сгустки и ошметки грязной ткани, рванувшиеся наружу, выглядели неаппетитно. Но мне было все равно. Словно в полусне, чувствуя себя проводником на линии высоковольтных передач, я смотрела, как прямо на глазах затягивается страшная рана. Дыхание витязя стало медленным и спокойным, и в какой-то момент я осознала, что все закончилось. Тот, кто еще минуту назад обеими ногами стоял в могиле, просто спал.

— С того света вытянула…

— У Нави отняла…

— Ну, сильна хозяйка…

Голоса вокруг звучали приглушенно. Даже Марья притихла в своей клетке, временно прекратив отпускать грубые шуточки. Я отмечала все это краем сознания, но не уделяла никакого внимания. Перед мысленным взором стояла песчаная коса берега, так, как я ее видела со скалы, и яркие точки — тела неподвижных витязей.

Но идти мне никуда не пришлось. Пока я возилась с первым пациентом, богатыри перенесли оставшихся троих поближе ко мне. Я даже голову поднять не удосужилась, наткнувшись взглядом на нового раненого, и, не разгибаясь, развернулась к нему. Его уже избавили от доспехов, и я сразу занялась рваной раной на бедре.

А потом был другой витязь с нежным пушком на щеках вместо бороды. Чудовищный удар буквально вмял его доспех в грудную клетку, переломав едва не все ребра разом.

Я не отпустила никого. Наверное, рядок перемазанных кровью и сладко посапывающих мужчин, спящих прямо на песке среди бела дня, выглядел комично. Но мне было не до веселья. Я сама чувствовала себя так, будто готова прилечь рядом, настолько вымотали меня лекарские упражнения.

— Транжира… — ворчала над головой Марья. — Столько силы слила… Можно было три армии поднять!

— Умолкни, — устало отмахнулась я и, окончательно убедившись, что действительно ничего не упустила и все раненые вне опасности, разогнулась.

— Благодарствуем, матушка, — склонился в низком поклоне Ростислав.

— Вам за доблесть спасибо, — машинально отозвалась я, тут же забыв о нем.