простолюдинами, но благородные гены частично остались, иначе я бы на ней не женился.

У бати моего точно крыша поехала. Бежать от него надо, только куда?

Сильно, почти нестерпимо желание распахнуть дверь и выпрыгнуть, наплевав на неудобное платье

и незнание мира. Но я открываю книгу: этикет надо выучить, понять, что здесь и как, получить

магию, а потом бежать.

Формулировки в пособии больно витиеватые. Ну, ничего, в наших учебниках и пострашнее пассажи

бывают, выдюжу.

***

– А нет какого-нибудь хитрого заклинания, которое могло бы меня всему-всему научить? – Потирая

переносицу, зеваю чуть не до вывиха челюсти. Читать в трясущейся карете – то ещё

«удовольствие», особенно когда надвигаются сумерки.

– Если не можешь сдержаться, то хотя бы прикрывайся, – ворчит отец. – Заклинаний изучения на

сторонние знания нет, только заклинания понимания устной и письменной речи всех существ,

кроме драконов.

– А почему драконью не переводят?

– Она защищена их магией, на драконьем могут говорить и писать только драконы.

– Так, стоп, как они пишут, если они – ящерицы размером с дом?

– При желании они могут принять человеческий облик. К сожалению, в такой форме они сохраняют

невероятную силу.

– А есть какие-нибудь признаки, по которым драконов можно отличить от людей?

– Сила и высокомерие.

Сказал человек, у которого высокомерие хлещет через край.

– Хм, тогда я подозреваю, что ты дракон. – Захлопываю книгу, поведавшую мне нюансы поведения с

аристократами и не аристократами, драконами (что любопытно, по этим описаниям не очевидно,

что они могут иметь человеческий облик), вампирами, эльфами, оборотнями, орками, болотными и

степными гоблинами. Правда, я изучила только раздел человеческих аристократов и то, что на

драконов прямо не смотрят, выражают им почтение и ни в коем случае им не перечат.

– Я человек и горжусь этим, – заявляет отец. – Продолжай, ты не дочитала.

– Я всего лишь человек, мне не дано все нюансы такой толстенной книги запомнить за одно

прочтение. И так в голове каша, продолжу читать – совсем запутаюсь.

Он хмуро оглядывает меня, и я предотвращаю выпад по поводу «неправильного» пола:

– У парня возникли бы такие же проблемы: когнитивные способности женщин и мужчин

отличаются меньше, чем тебе бы хотелось. Даже наоборот: эта книга полна социальной

информации, девушке её запомнить проще.

Карета резко останавливается.

– Что ж, проверим, – запрокинув голову, отец смотрит на меня сверху вниз.

Лежавшее на моей груди глазастое существо втекает под платье.

– Делать реверанс я из описания в книге не научилась, – недовольно произношу я.

– Ты умеешь, – парирует отец. – Научилась в театральном кружке для роли Золушки.

Все язвительные замечания заглушает странное ощущение в груди. Дар речи возвращается лишь

после того, как я сглатываю, но голос звучит неуверенно:

– Э… не знала, что ты был в курсе: на представление ты не пришёл.

– Только помни, что к платью, когда за него берёшься, надо прижимать все пальцы, не оттопыривая

мизинцы, как принято на Земле.

– Я и так это запомнила, – голос по-прежнему слегка сбоит.

Дверь распахивают, пропуская тусклый свет. Мужчина в тёмной одежде склоняет голову:

– Лорд, леди, прошу.

Так, кажется, это слуга, перед ним реверанс не делают. Отец выскакивает на улицу, под ногами у

него глухо скрипит дерево.

– Перекладывайте вещи скорее, мы торопимся, – приказывает отец, оправляя воротник. – Как скоро

можем отправляться?

– Как только окажетесь на борту.

Слуга протягивает мне руку. Тело от долгого путешествия затекло, подол путается, топорщится и

шуршит, приходится придерживать его и одёргивать, чтобы не обнажить ноги выше щиколотки.

Ещё и вылезти надо так, чтобы не вывалится на деревянную брусчатку. Сильная рука мужчины

очень и очень кстати. Я даже вполне сносно выбираюсь, поднимаю голову…

Сумеречное небо рядом с нами закрывает дирижабль.

Мужчины в простой, грязной одежде снимают с нашей кареты сундуки, вынимают вещи из ящика

внутри кареты и всё это несут на борт летающей громадины, мягко покачивающейся на цепях,

соединённых с вбитыми в землю столбами.

Дирижабль.

Настоящий дирижабль…

А… Я ведь стою с открытым ртом. И закрываю его слишком громко, благо за топотом ног по

брусчатке никто этого не слышит.

При более спокойном рассмотрении вынуждена признать, что люлька дирижабля не слишком

велика, внутри (если нет каких-нибудь магических способов расширения пространства) влезет от

силы четыре небольшие каюты. Этакая подводная лодка на воздушном шаре.

Над ухом вдруг раздаётся мурлыкающий голос:

– Нравится?