А дальше началась настоящая вакханалия. Начало припева подхватили уже все, аплодируя Илларии, как признанной королеве балаганных выступлений, а не высокородной императрице чистых кровей. А она, похоже, только этого и ждала, принявшись вытанцовывать под всеобщий хор и залихватскую игру менестрелей всего в нескольких от меня шагах. Причем делала это с таким пылом и показательным рвением, будто мечтала это сделать с самого начала торжества именно на моих глазах.

Заплати-ка ты ведьме чеканной монетой, чеканной монетой,

Уо-оу!

Заплатите скорее — зачтется все э-это-о вам-мм!

Мои нервы уже были на пределе, где-то на седьмом или восьмом повторе припева. Даже не знаю, что меня сдержало, не дав прервать это безумие хотя бы минутой ранее. Наверное, понимание того факта насколько это будет выглядеть со стороны для других. Императрица во всю веселится, а ее кислорожий жених портит всеобщий праздник явным нежеланием видеть свою невесту в столь унизительной для нее ипостаси. Только, похоже, ей было на это так же откровенно плевать, как и всем окружающим нас зрителям.

Более того, в какой-то момент она окончательно потеряла стыд и срам, оказавшись прямо передо мной — запыхавшаяся, разрумянившаяся, со сверкающими нездоровым блеском глазищами, пристальным взглядом которых вперилась в мое лицо так, будто собиралась применить ко мне самое жуткое заклятие. У меня даже сердце неслабо екнуло от ее коварной ухмылки, а по спине до самого затылка пробежался шокирующий озноб. От такого взгляда, еще и от столь сильной ведьмы, как правило, ничего хорошего ждать не приходится.

Но опомниться мне попросту не дали. Все произошло настолько быстро и неожиданно для меня — опытнейшего из воинов. Того, кто далеко не единожды смотрел в лицо собственной смерти, и кто никогда не пасовал ни перед каким, даже самым сильнейшим противником на поле боя. А тут… Я уже был готов в любой момент схватиться за рукоять кинжала, а то и вовсе сделать нечто вон выходящее, но пьяная Иллария опередила меня буквально на полшага. А может и околдовала заклятием легкого оцепенения, иначе других объяснений своей реакции я найти не сумел.

Всего полудара сердца, и меня обдало жаром ее обволакивающей близости. Ведьма вскинула руки, будто взмахнула крыльями взлетающей птицы, тут же обхватив меня за плечи и даже погрузив пальцы в мои волосы под затылком. Еще пара надрывных сердечных удара, и Иллария явно приподнимается на носочках, при этом не отводя околдовывающего взгляда с моих глаз, и я… не понимаю, как поддаюсь давлению ее шаловливых пальчиков на моей голове. Наклоняюсь уже сам, чувствуя в эти быстротечные секунды все происходящие со мной изменения. Как резко вскипает в моих жилах кровь, из-за чего тут же бросает в жар, бьет по мозгам легкой контузией и острой вспышкой похотливого вожделения по чреслам и в пах. И все это за сиг до того момента, как губы ведьмы коснулись моих, а потом и вовсе накрыли мой рот пылким, возбуждающе глубоким поцелуем. Как надавили и заставили раскрыться ей навстречу, вынуждая ответить ее бесстыжему язычку более грубым скольжением и не менее жадными толчками собственного языка. Я даже не обратил никакого внимания на ее терпкое, пьяное дыхание, которое показалось мне в эти секунды упоительно сладким, кружащим голову и сводящим с ума так же сильно, как и ее спонтанный поцелуй.

 Очнулся я, наверное, как и все остальные в зале. Но не от гробовой тишины и не под осязаемым прицелом сотен пар глаз. А от того, что напор Илларии куда-то резко пропал, ее поцелуй перестал проявлять хоть какие-то признаки жизни, и она сама, в конце концов, обмякла в моих руках, потому что… потеряла сознание. Хотя утверждать наверняка не берусь, поскольку мало о чем и сам теперь соображал. Лишь вовремя успел ее подхватить и, совершенно ничего не понимая, уставился вначале на тех, кто находился прямо передо мной, а потом уже обвел напряженным взглядом других близстоящих к нам свидетелей.

— Лекаря!.. Кто-нибудь, позовите лекаря!

— Ты должен провести над этой самозванкой публичное испытание! Как минимум тройное, начиная с обряда крови и заканчивая проверкой ее, так называемого, магического потенциала.

Гриэль буквально влетела в мои покои где-то через минуту после того, как я вернулся от Илларии. Странно, что она не побежала за нами следом сразу же после того, как я отправился в комнаты своей будущей супруги под прицелом сотен глаз шокированных произошедшим придворных. Хотя мог отдать распоряжение слугам, а сам остаться дальше на временно прерванном празднестве. Но, как ни странно, ближайшая перспектива принимать поздравления с подарками от именитых гостей в гордом одиночестве и с фальшивой улыбкой на отмороженном лице меня совершенно не прельщала. К тому же, мне не терпелось узнать о самочувствии своей не в меру неугомонной невесты.