— Да, Асфи, это все ужасно. Общество должно быть лучше, и мне обидно, что существа так недальновидны, — почему-то оправдывался передо мной Роми. — Представь себе, сколько по всему Фадрагосу может быть таких Кейелов.

Он снова опустился в кресло и замолчал, продолжая виновато смотреть на меня. Стало неловко.

— Пойду найду его, — отчиталась я. — Я обещала ему, что поговорю с ним.

— Не гони его, Асфи.

— Не буду. Обещаю.

Ромиар кивнул.

Я остановилась только на пороге, чтобы предупредить:

— После разговора с ним надо собраться вместе и обсудить дальнейшие планы.

Ромиар снова безучастно кивнул, так же глядя виновато, но уже на стол.

Слуги любезно подсказали мне, что Кейела надо искать в мастерской, организованной Елрех. Она выбрала самую дальнюю постройку на территории двора, приземистую, сделанную из камня, с узкими, но частыми оконцами, расположенными высоко. Под косой крышей свили гнезда птички, и птенцы щебетали без остановки. Крепкая деревянная дверь отворилась от легкого толчка и даже не скрипнула. В нос сразу проникли запахи знакомых трав, грибов, корений и зелий. В небольшом коридоре было начисто выметено, у входа громоздились мешки, дальше стояла различная утварь. Открыв следующую дверь, я вошла в саму мастерскую.

Кейел, стоя у длинного стола, мгновенно обернулся. Посмотрел на пыльные руки и мигом потянулся к полотенцу.

— Надо было позвать меня. Тут грязно, — сообщил он. И не поднимая на меня глаз, продолжил говорить, кажется, даже не задумываясь над словами: — Елрех скоро вернется от алхимиков. Я помогаю ей. Она упрямая, хватается за тяжелые мешки и ящики, перемалывает коренья на маленькой мельнице — и все сама.

— Спасибо.

— За что? — он наконец-то посмотрел на меня.

Я оглянулась. На потолках сушились цветы и травы, на стенах повсюду стояли флаконы и склянки. Видимо, Елрех успела за короткий срок организовать целую фабрику по производству зелий и ингредиентов.

Проходя вперед и продолжая озираться, я заметила:

— У вас тут уютно. — У стола развернулась, уперлась в столешницу руками и прижалась к ней поясницей. Перед Кейелом были свалены мешочек, миски, лежали молоток, нож и дощечка: в одной миске горсть очищенного афитакского ореха, в другой — пустая скорлупа, на дощечке — только что расколотый орех. — За это и спасибо. Помню, как резалась скорлупой этой дряни, а потом согласилась расчленять трупы лягушек, лишь бы не прикасаться к этим орехам. Они же как камень, невозможно расколоть. Елрех же, заядлая трудяга, за все хватается.

— На самом деле не трудно, — Кейел улыбнулся, и от его улыбки дух перехватило. — Если бить не по ореху, а по ножу. Видишь, — показал мне на выемку, — главное, не спешить.

— Вижу.

Подушечки пальцев цеплялись за шершавую поверхность стола, и то сближались с рукой Кейела, то отдалялись. Мне не хотелось дразнить себя, но сложно было устоять, чтобы не прикоснуться. До отчаяния сложно…

— И все же порезался, — заметила я, разглядывая тонкую, розовую полоску на указательном пальце.

От его присутствия рядом внутри все переворачивалось, все важное забывалось. Это не он, Аня. Это не он. Опомнись.

— Ерунда, — отмахнулся парень. Тоже повернулся к столу спиной и, прислонившись к нему, скрестил руки на груди. — Асфи, я ведь поговорить с тобой хотел. Мне неудобно, что я тут… так…

Склонил голову к груди, сжимая челюсть. Желваки заиграли на щеках. Я вдруг вспомнила, как встретила его впервые в этой жизни; слова Роми зазвучали вереницей в голове. Духи Фадрагоса… Нужен ли он Лери так, как нужен мне?

— Мне Ромиар сказал, что ты… — Опять прервался и сглотнул. И пока хмуро смотрел в пол, я любовалась им, мяла край столешницы, удерживая себя — лишь бы не коснуться. — У меня к тебе много вопросов, но я даже не имею права спрашивать. Я пойму, если ты попросишь меня уйти, но мне необходимо пойти с вами. — Поднял на меня глаза и решительно добавил: — Я сделаю все, что угодно. Я буду полезным.

Какие же у него теплые глаза и ясный взгляд. Как же от него кружится голова. А его голос…

— Асфи, я не хочу жаловаться тебе.

«Жалуйся» — едва не слетело с губ, и я вовремя поджала их. Он заметил — виновато свесил голову. Растолковал по-своему:

— Прости, что без твоего приглашения. Я понимаю твою злость. Даже не подумал, что ты не знала о моем разговоре с Ромиаром.

Это ты меня прости. Я виновата перед тобой. Сцены, представленные при рассказе Ромиара вспыхивали в голове, а перед глазами стоял Кейел. Живой, рядом. Мой. Духи Фадрагоса, за что так с ним? За что я бросила его? Предала…

— Это ты меня прости, — тихо выпалила я.