Девчонка — невероятно ранимая, хрупкая, беззащитная, — осторожно выдохнула. Сильно сомкнула губы, и сама вся сжалась в комочек. Слеза покатилась к ее носу, смешалась с каплями пота. Сердце замерло, руки ослабли, меня охватил страх. Пришлось сдержать себя, чтобы не обнять ее, не начать бестолково спрашивать, чем я могу помочь. Ну чем я могу помочь ей?

— Опять плачу. Столько не плакала, держалась, и вот — снова. Каждый день скучаю по нему, вспоминаю. Представляю, как было бы, а если бы, а вдруг… — Опять шмыгнула носом. — Я когда появилась в Фадрагосе, порядков не знала. Людей видела реже, чем эльфов. А тут человек, парень, может, чуть старше меня. И красив, зараза. Смотришь на него — и дух захватывает. Хочется, чтобы… — Встрепенулась, побледнела. На меня круглые глаза подняла и, губы пальцами накрывая, прошептала: — Прости.

Улыбка была неуместна, но я не удержался. Не смог. Отпустил себя; неправильная радость перебила все плохое. Будто прямо на чужом горе выросло счастье.

— Это ты меня прости, — попросил. Закрыл глаза, сдавил рукой щеки, стирая улыбку, сводящую скулы. Объяснился: — Никогда не слышал о себе ничего подобного. У нас ведь с ним единственное общее — это внешность. Приятно. И что, даже эльфы не затмевают?

— Сдались тебе эти эльфы? — фыркнула она, тоже повеселев. Выпрямилась и вытерла щеки. — И общего у вас чуть больше — в той жизни тоже все меня к эльфам отправлял. Красивые, красивые…

— Видимо, у меня во всех жизнях эльфы вызывают предвзятость.

— Ты сейчас говоришь про этого? — Асфи нахмурилась. — Который у вас в деревне главным себя возомнил.

— Не будем о нем. — Дернул рукой, желая накрыть ее рот, но вовремя опомнился. Сжал кулак, заводя за поясницу.

— Как скажешь, — запросто согласилась. — Он мне тоже не понравился, видела эльфов и получше. А насчет твоего разговора. Делать что?.. — Опустила плечи, почесала курносый нос и сдалась: — Не знаю я, что нам делать, Кейел. Но, знаешь, спасибо тебе, что ты вот так честно обо всем заявил. Не знаю, как тебе, но мне полегчало.

Полегчало? Наверное.

— Давай попробуем подружиться и впредь всегда друг друга одергивать. Вот так открыто говорить, где перегиб, где забываемся. Будем учиться держать дистанцию и всегда помнить. Я буду помнить, что ты — не он, а ты о том, что тебя дома ждет любимая невеста, которая скоро сделает тебя счастливее. Увидим, что кто-то из нас… ну, скажем, попутал берега, сразу же будем бить тревогу. Мне кажется, у нас получится отличная взаимопомощь. Как думаешь?

— Получится, — уверенно сказал я, действительно ощущая облегчение и даже прилив сил. Она права, бороться вместе проще, чем в одиночку.

— Идем дальше? — спросила, поднимаясь с земли.

— Идем.

— Сейчас расскажу тебе об основных порядках в Васгоре, — хватая бурдюк и сумку с земли, начала она, — но, по сути, порядков как таковых нет. Ты главное, держись рядом со мной. Не встревай в разговоры, игнорируй любые провокации. Помни, что если завяжешь конфликт, то пострадаем мы оба. Поэтому я буду тебе благодарна, если ты нас не подставишь. И не обижайся, что тоже тебе так прямо об этом говорю. Это не потому что я считаю тебя, как жители твоей деревни, дураком, а потому что лучше заранее…

Я расхохотался, и она, растерянно взглянув на меня, замолчала. Духи Фадрагоса, замечательная девушка! Еще ни с кем не было так легко. Вставая следом за ней, сквозь смех успокоил:

— Асфи, я не обижаюсь. — Положил руку на ее плечо и с благодарностью заверил: — Я не вижу ничего плохого в предостережениях. Больше не волнуйся об этом.

Дальнейший путь пролетел незаметно. Асфи изредка замолкала, да и то интересуясь у меня, все ли я верно понял. Рассказы о разных ситуациях с васовергами лились из ее уст нескончаемым потоком. Большую часть я знал с детства из чужих слов, но девушку не останавливал, чтобы не сбивалась.

Когда на горизонте показался Васгор, полупрозрачный, объятый маревом, Асфи изменилась. Незаметно исчезла осанка, походка утратила женственную красоту, а правая рука, почти всегда сжимающая лямку сумки, перелегла на рукоять кинжала. По мере того, как стены города росли перед нами, на лице девушки разглаживались морщинки улыбки и веселья, а вместо них появлялся отпечаток опыта, пожалуй, больше подходящий бывалому воину. Вмиг почудилось, что она старше, чем выглядит, а потом я вспомнил — не чудится…

Оказавшись в самом городе, я согласился с Асфи, что хуже места еще не видел. Для первого раза это хоть и не было слишком, но смотреть на казненных существ, нанизанных на кости драконов, не хотелось. Во мне росла злость, рождались вопросы, мысли, требования… Опять глупые требования, которые некому предъявлять. Нельзя отбирать чужие жизни, для этого нет никакого оправдания. Ни Солнце, ни Древо жизни, ничего нет, что может оправдать отнятую жизнь.