Щеку ошпарило, в челюсти щелкнуло, в закрытых глазах ярко засияло от внезапной боли. Я открыл их и посмотрел на эльфийку с занесенной рукой. Она держала кинжал. Лезвие было чистым, без крови, но я потрогал щеку. Нащупал две глубоких царапины от ногтей; пальцы порозовели от выступивший крови. Сердце стучало быстро, с силой, и этот стук раздавался громко в ушах. Но я услышал, когда эльфийка медленно потребовала:

— Говори!

Что ей сказать? Я разжал руки, набирая полную грудь воздуха, тоже стиснул кулаки, пока еще не представляя, как буду останавливать девушку. Смогу ли ударить ее? Парней усмирять легче.

Краем глаза уловил движение. Ромиар поднимался с места и собирался что-то сказать, но раздался другой голос из темноты:

— А если не скажет?

Эльфийка мигом повернула голову на звук. Пригляделась во мрак, прищуриваясь, и вскоре оттуда вышла Асфи. Выжимая мокрые волосы, она прошла к Елрех. Улыбнувшись, склонилась и потрепала по холке настороженного тамарга.

— Испугался, дружище? Не бойся. Мерзкая эльфийка совсем не страшная. Она такая трусливая, что и тебя в ночи испугается. Такие, как она, боятся даже собственной тени. Слышал о таких? Нет? А я и знакома с такими была. Близко знакома… — И снова выпрямилась. Переступив его хвост, подошла к дереву. Прислонившись к стволу плечом, скрестила руки на груди, снова посмотрела с неподдельным интересом на Стрекозу и спросила: — Так что же ты сделаешь, если он откажется клясться? Расскажи мне, милая эльфийка.

Стрекоза молчала, лишь выше подняла подбородок. Я переводил взор от нее на Асфи, не узнавая последнюю. Что-то было в ней незнакомое, отталкивающее, пугающее.

— Ну же, смелее. — Ее губы растянулись в ласковой улыбке, но эта улыбка отличалась от той, которой я обычно не мог наглядеться. Она вызывала оторопь, озноб и недоброе предчувствие. — У тебя такой приятный голос, что я готова слушать его снова и снова. А ты молчишь…

Эльфийка стояла передо мной, нагло демонстрируя уверенность. Смотрела с вызовом и с готовностью держала кинжал. Кинжал…

Что же она собиралась сделать с Кейелом?

Я старалась не замечать его, не касаться даже беглым взглядом. Опасалась, что если увижу порез… Духи Фадрагоса… Об этом даже думать было опасно. В глазах сразу темнело, к горлу подступала тошнота, и колючий страх пробирал все тело.

Она угрожала ему кинжалом? Зачем ей кинжал в ссоре с ним?

Я, маскируя усмешкой волнение, медленно выдохнула. Постаралась взять себя в руки, но в ушах до сих пор стояли пронзительные крики безумной эльфийки. Чем бы все тут закончилось, если бы я не появилась?

— Ты проглотила язык, Стрекоза?

— Он оскорблял духов! — наконец-то, заговорила она. И опасно шагнула к нему, заставляя меня внутренне напрячься. — Он перекладывал на них смертные грехи!

Ее передернуло. Она перехватила кинжал удобнее. Меня затрясло. От страха? От злости? Не знаю…

— Я покажу ему, как духи велики, когда он начнет молить их о спасении, — тише произнесла она.

Огонь плясал за ее спиной. В диком танце из стройного силуэта родились тени, пробежались по стволам и листве, над головами застывших у костра существ. В этих тенях я увидела монстра на четырех лапах, бегущего за человеком. А затем они оба упали и скатились во тьму земли…

Листва надо мной зашумела так громко, что перекрыла все звуки и у меня заложило уши. Вынудила поднять голову. Каменное сердце, охваченное внезапным холодом, превратилось в лед, а через миг он с легкой болью треснул и рассыпался ледяной крошкой. Осколки упали под ноги, заключая меня в кольцо. В ловушку… Я поморщилась от непонимания. Разве меня можно напугать болью?

Луна безучастно наблюдала за мной. За нами. За происходящим.

Зачем тебе это?

На мой немой вопрос она не ответила, но ответ возник в мыслях сам по себе… Я вздрогнула.

Слепо нащупала рукоять кинжала, хоть и понимала всю его бесполезность против Вечного Свидетеля. Прищурившись и схватив воздух ртом, я потерялась во всем: во времени, в реальностях, в событиях. За спиной, в самой гуще тьмы, померещилось движение и жуткий, знакомый шелест. Лунный свет вдруг застал врасплох, и я отступила, стараясь уйти в тень. Ожившие монстры, зашумевшие в округе, не пугали так, как блеклый ночной взор Луны.

Казалось, все это видение захватило на несколько секунд, но, кажется, прошла лишь секунда. Стрекоза вновь привлекла внимание целенаправленным шагом к Кейелу. Последним шагом, разделяющим их. Он даже не пытался встать. А я искала взглядом окровавленный арбалетный болт. Где он? Потерялся во мхе и траве?

Его нет. Нет в этой жизни.

— Отступи! — я не узнала своего голоса. Гортанного, тяжелого, плотного. Всю глотку свело тем же колючим холодом, как и тело. Язык едва ворочался, зубы не удалось разжать.

Шелест ночных охотников усилился за спиной и, вытащив кинжал, я обернулась. Тьма застыла густой стеной. Казалось, если войдешь в нее, то увязнешь и не сможешь двинуться. Но ночных охотников не было… Всего лишь очнулась память.