— Я не Стрекоза, женщина. — Дарок оскалился. Я вблизи увидела его клыки, почти звериные, желтоватые у корней, и острые на концах. Увидела темно-серую небу с черными вкраплениями. А он продолжал говорить с этим же оскалом: — И я не так туп, как ты думаешь. Тебе не удалось бы настроить Гахсода против меня. Мы с ним братья, а ты будущая мать. Вы должны рожать, Асфи, а мужчины сражаться. Слабые васоверги будут признавать тебя равной лишь до того, пока ты не пропустишь ритуал Ярости. Сильные васоверги, — коснулся шершавыми губами моей щеки, — будут признавать тебя на равных, пока я уважаю тебя. Поэтому никогда не пытайся запугать меня. И не будь большей дурой, — Огромные ладони легонько сжались на ягодицах, и я поморщилась, посмотрела в серые глаза. В них стояла прежняя угроза, — соглашайся на те условия, что я предлагаю. Лучше не будет. Я отдаю тебе все, что мы собрали в нашем хранилище. Все эти золотые безделушки, все это барахло. Отдаю свой дом и даю обещание, что буду защищать тебя до тех пор, пока Солнце не заберет тебя. А ты родишь мне шестерых сыновей. С нашей кровью они впитают ярость, а с твоим молоком — твою внутреннюю силу. Ты будешь воспитывать их до тех пор, пока они не пойдут самостоятельно. Затем мы выбросим их в кандар’рхор и будем наблюдать.

— За их смертью? — фыркнула я, сильнее упираясь в его грудь и пытаясь отодвинуться.

— За их взрослением и превращением в мужчин! — Дарок тряхнул меня, и я по инерции потянулась к кинжалу, но вовремя остановила себя. — Я уверен, что они унаследуют твой упрямый характер и необъяснимое бесстрашие. — Притронулся к моему виску, а через миг стер пальцем пот над моей губой. — Твой разум не позволит им умереть с голоду, а моя сила позволит им стать самыми грозными детьми в кандар’рхоре.

— Мне не интересно твое предложение. У тебя полно прислужников…

— Не будь дурой! — Схватил меня за шею, стиснул затылок, и я втянула голову в плечи, приготовилась назвать имя Ксанджей. Неважно, что он их не боится. Если возникнет нужда, я позову их на помощь. Он продолжил: — Сильные сыновья позволят мне добиться расположения у старых васовергов. Это добавит мне уважения среди огромной части Васгора.

Я поерзала, и Дарок ослабил хватку, позволяя мне выкрутиться из его рук и даже из объятий. Оказавшись на свободе, я отступила от него, потерла шею, лицо и сдержалась, чтобы не сплюнуть. Резкая кислая вонь, исходившая от васоверга, казалось, осела налетом на языке.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Дарок? — Снова приблизилась к нему, чтобы не повышать голоса, но теперь держала ладонь на рукояти кинжала. — Тебе нечего мне предложить.

Он округлил глаза; они наполнились яростью.

— Я предлагаю тебе больше… — медленно протянул он, почти рыча. И взмахнул кулаком в воздухе, распуская плеть. Бритва упала в высокую траву и затерялась в ней. — Гораздо больше! в разы больше! чем берет самая дорогостоящая женщина в Васгоре!

Я отступила и шепотом назвала имя Ксанджей. Огненные духи мигом отозвались и закружились над нами.

— Обратись к ним, — предложила я. Во рту пересохло, но голос звучал ровно, спокойно: — Обратись к этим женщинам, Дарок.

— Твоя сила, Асфи, — глянув мельком на духов, произнес Дарок. И обвел рукой, указывая на них. — Не эта. Твоя настоящая сила. Такая встречается у женщин редко. Ты видела воровку этой Луной. Все видели, насколько она слабая и беззащитная. А я этой Луной увидел тебя. И видел до этого. — Сжал кулак и поднял его к рогу. Тише сказал: — Твоя сила не напускная. Настоящая.

Отступив еще, я наткнулась пяткой на сумку и шагнула в сторону, чтобы под ногами ничего не путалось. Если прямо сейчас надо будет отстоять себя, то мне сразу сжечь Дарока или попытаться оставить его в живых в бою без духов?

— Именно поэтому мне не нужна твоя защита, — ответила я, осторожно обходя васоверга боком.

Он провожал меня суровым взором, поворачивая за мной рогатую голову и перехватывая удобнее плети в кулаки.

— Хватит играть со мной, Асфи. Я будущий вождь! — Высоко поднял подбородок; длинные рога сверкнули под светом темной сталью. — А ты не первая красавица в обителях. Всего лишь человечка. Да и куда делся твой гильдейский знак? Кто заступиться за тебя, если я возьму тебя силой? Ну? — Топнув, резко повернулся, вынуждая отпрянуть дальше. Застыл, уставившись на меня не мигая. — Я не хочу этого делать. Когда мы были в моем доме, ты попросила об уважении. И теперь я проявляю его, а ты в ответ унижаешь меня.

Коротким напоминанием, он вернул меня к другим нашим делам и союзам. Я хмыкнула, потерев большим пальцем губу и бегло пропуская в мыслях многие факты, которые успела упустить из-за неожиданного предложения.