У реки было прохладно. Журчание воды загасило капли вспыхнувшей злости. С посудой управились быстро. Кейел поднял корыто высоко, поставил на берег, стараясь не налегать грудью на песчаную землю. Сами выбрались пологой трещиной-тропой и к лагерю возвращались в уютной тишине. По дороге он зевнул и тряхнул головой, стараясь скинуть волосы с глаз. Я заступила ему путь, с наслаждением заправила пряди за уши и привстала на носочках.

— Поцелуешь? — спросила тихо.

Он глубоко вдохнул, замер. Затем глянул на ношу растерянно, будто не знал, как быстро от нее избавиться. А я хохотнула и с улыбкой продолжила путь.

Однако в лагере стоило ему только руки освободить, сама к нему в объятия прыгнула и поцеловала. Сладко, до головокружения и слабости в ногах. Счастье в зелено-карих глазах и заметное недовольство Дарока лишь подстегивали к дальнейшему проявлению ласки.

Кейел лег спать первым. Последние лучи еще не успели угаснуть, а он устроился на лежанке. Только я его поцеловала в уголок губы, растянутый улыбкой, а через миг Кейел уже спал. Утомился за бессонную ночь и день беготни.

Укутавшись в его плащ, я смотрела на костер. Стерегла его сон. Когда душа Щедрого Таррила засияла ярко, затмевая ближайшие звезды, пришла пора будить Кейела. Будить не хотелось, и меня вдруг осенило… Почему не попросим помощи у Мивенталь, как делали это в той жизни? Духи живут вне времени, значит, Кейела помнить должны.

Однако будить его все равно пришлось. Путь до священного кольца предстоял неблизкий, а Роми еще и мог тормозить нас. У меня не было никакого желания валиться с ног к закату.

А с зари путь продолжился… Шли лесом. И он то густел, то редел. Привалы из-за Роми старалась делать каждые полчаса. Рогатый шагал молча, посохом щупал тропу, на него же налегал, когда необходимо было перешагнуть яму. Помощь принимал неохотно, и только от Кейела. Меня к себе не подпускал, а Дарок и предлагать ничего не думал. Четырехрогий воин и вовсе стремился отдалиться от меня с Кейелом, будто обиделся, что я позволила слабому человеку ухаживать за собой.

К полудню поднялся ветер. Гнул кроны до треска, гулял между стволов, унося сырость. Выглядывая Елрех в густых зарослях и стараясь заметить ее, я только увидела, что тамаргов с нами нет. Очухалась… Были, были рядом, а потом исчезли… Спросила о них у Кейела, постоянно идущего рядом со мной. Как выяснилось, в первый же день на поляне, Кейел перевел их вброд на другой берег и отпустил на волю. Он оттянул ветки от лица и поделился:

— Теперь волнуюсь, не поспешил ли. Если не одичают, не выживут.

— Жить захотят — выживут, — отмахнулась я. Прошла следом за широкой спиной парня и поймала лицом паутину. И снова забывчивость смело. Только что ведь он прошел передо мной, а паутина мне на лицо легла. Ему максимум на одежду липнет! — Кейел, а ты призвать Мивенталь не хочешь?

Он споткнулся, разворошил носом сапога мох. Настороженно оглянулся и спросил:

— Зачем?

— Не знаю, — пожала я плечами и подтянула сумку. Кейел тащил на себе и свои вещи, и Роми. — Пусть бы постерегли наш обеденный отдых.

— Смеешься надо мной? — кажется, Кейел обиделся. Отвернулся резко и будто согнулся, ссутулился. Продолжил путь, проговаривая: — Асфи, я духов не презираю. Я уважаю их и почитаю. Просто считаю, что за свои проступки мы сами отвечать должны.

Я попыталась его догнать, поравняться с ним, но деревья росли густо, местность была неровной — все в рытвинах и впадинах. Ложбины преграждали дорогу каждую сотню метров. Пришлось кричать ему в спину:

— А что плохого в том, чтобы попросить Мивенталь постеречь нас?

— Как ты себе это представляешь? — Кейел приостановился, потеснился, позволяя пойти плечом к плечу. — Их зовут, только если беда приключилась, или путь отыскать не можешь. У нас беды нет.

— Ты звал их когда-нибудь? — нахмурилась я.

— Нет, — беспечно ответил он. — Не было нужды.

Меня это возмутило. Между ним и Мивенталь была такая дружба… Они угождали любым его прихотям.

— Сейчас позови, — потребовала я, опять снимая с лица паутину.

— Не буду, — он и глаза округлил и нахмурился одновременно. Тряхнул волосами и поморщился, когда пряди из-за ушей выпали.

— Позови.

— У нас нет нужды тревожить духов! — Встал резко на холмике и с укором вонзил в меня строгий взор.

Я вскинула брови. Пробудилась давняя ревность. Как это он мне отказывает, защищая духов?

— Мивенталь! — Я закрутилась на месте. — Мивенталь!

— Асфи, что ты делаешь? — спросил Кейел и даже бросился ко мне, кидая сумки и, кажется, собираясь закрыть мне рот ладонью.

Но в ближайших кустах затрещало громко, и мы уставились на них в ожидании. Через миг из них вывалился Дарок. С плетями в обеих руках, со звериными оскалом и ищущим взглядом. Его глаза нашли меня, затем Кейела, и в них появилась подозрительность.

— Чего раскричалась, женщина?

— Зову лесных духов.

— Каких?