Я лег позади Асфи, пробрался под одеяло и обнял ее за талию. Затаил дыхание, когда она быстро перевернулась ко мне лицом. От испуга пробрал озноб. Но Асфи лишь обняла, уткнувшись носом мне в грудь. И меня отпустило. Я запустил пальцы в ее волосы, прижал крепче голову к себе и поцеловав в лоб, прошептал:

— Пусть духи уберегут твой сон от кошмаров, Асфи.

— И тебе добрых снов, Кейел, — тихо ответила она и дотянулась губами к моему подбородку. Нежно поцеловала и шепнула: — С тобой теплее.

Воздух стал слаще.

***

— Ты куда? — прошептал я, чувствуя, как Асфи осторожно вылезает из-под моей руки.

— Тише, спи. Я по нужде. Приспичило.

Я приоткрыл глаза, прикидывая время. На небе вовсю сияли духи, Луна единолично владела Фадрагосом.

Асфи чмокнула меня в щеку, в губы. Хотелось ответить, но глаза слипались, клонило дальше в сон.

— Давай скорее. И возвращайся, — поторопил я девчонку и зевнул.

Она угукнула и погладила меня по голове, окончательно усыпляя.

* * *

Холод пробрался под одеяло, тронул шею, пощекотал грудь под рубахой. Я зябко поежился и попытался прижаться к Асфи ближе. Куда она отлегла?

Грудь ни во что не уперлась, рука прощупала под плащом остывшие ветки. Я нахмурился, вспоминая, что Асфи разбудила меня и отошла. Как давно это было?

Приоткрыл глаза. Сизое небо едва загорелось лиловой дымкой. Духи погасли, Луна исчезла из виду в ожидании рождения Солнца, вокруг стояла тишина. Недоброе чувство кольнуло сердце.

Я быстро сел и осмотрелся.

Васоверги спали, но вот-вот должны были проснуться; они никогда не пропускали ритуал на рассвете. Остальные кутались в одеяла, наверняка собираясь проспать чуть ли не до пятого шага Солнца. В кострище тлели угли, отдавая последнее тепло. Асфи нигде не было.

Лес отдыхал. Молчали птицы, ветер будто тоже дремал. Молочный туман поднимался в низинах, копился в кустарниках. Тишина казалась незыблемой. Я ждал, что хрустнет ветка, и вскоре откуда-нибудь появится Асфи, но ничего не происходило. Мивенталь бесшумно скользнули в виде волка между деревьев; этой Луной никто не беспокоил нас. Сообщили бы мне духи, если бы с Асфи что-то случилось?

Тревога нарастала. Но чем дольше я осматривался, тем сильнее она сходила на нет. Сумка Асфи была на месте, плащ мялся на лежанке. Выходит, она где-то поблизости. Я поднялся и отправился осматривать окрестности.

В высокой траве прятались сгнившие ветки и упавшие плоды дикой груши. Первые хрустели под ногами, мешая слушать лес, вторые трескались, превращаясь в скользкую кашу. В низинах уплотнялся туман, холодил густой влагой неприкрытую одеждой кожу. Ветки деревьев осторожно прикасались к плечам, листья шептались над головой. Я обошел лагерь, но Асфи не заметил. Вернулся на поляну с надеждой, что мы попросту разминулись, и она уже вернулась. Но наша лежанка пустовала.

Пришлось вернуться в лес и потревожить Мивенталь. Волк при первом же тихом обращении выбежал из кустов и потрусил ко мне.

— Приведите меня, пожалуйста, к Асфи, — почесывая духов за ухом, попросил я.

Зеленые глаза взглянули с укором. Волк отступил и, мотнув головой, прильнул к земле. Фыркнул недовольно и направился в сторону. Я с облегчением поспешил за ним.

Вскоре волк привел меня к опушке леса и сел. В растерянности я обошел каждый куст. Отступившая совсем недавно тревога обратилась в ледяной страх, сковывающий сердце и мешающий вдохнуть. Несмотря на понимание, что я разбужу всех в лагере, все-таки сложил ладони лодочкой вокруг рта и крикнул:

— Асфи!

Эхо не заставило ждать. В разных сторонах одна за другой вспорхнули птицы. И все…

Стоя в полной тишине, я видел, как макушки деревьев, подсвеченные сизой дымкой, медленно пришли в движение и вскоре закружились. Птицы черными точками пересекали светлеющее небо. Через миг их стало так много, что показалось, будто без рассвета Солнца наступило время Луны. Незримая тяжесть заставила пошатнуться и отняла силы, но я устоял. Закрыл глаза и стиснул кулаки.

Асфи исчезла.