— Если понадобится, я и без Кейела до конца своего срока проживу, — заявила я. От брошенных слов сердце ушло в пятки. Я заозиралась, вглядываясь в тени, будто Вольный мог услышать меня, но улица, окутанная ночной мглой, пустовала. — Просто… Есть эльфийская ненависть к балкорам, а тут ненависть ко всему, что на них не похоже. Роми исследователь, понимаешь? Ему чертовски полезно будет вспомнить, кем он был.

— И как ты собираешься ему напомнить?

Перекатившись с пятки на носок, я пожала плечами. Идея у меня, конечно, имелась, но Елрех она точно не понравится. Она и в той жизни о сокровищнице слышать не хотела, ей для этого безумства не хватало. Да и опять же пришлось бы ее убеждать, что любовь Роми не сделает их несчастнее, чем есть на самом деле сейчас. Через такую толщу высокомерия и самоуверенности, как у них, и без тесного контакта невозможно рассмотреть тревоги этих двоих.

— Елрех, ты нужна сегодня только как прикрытие, — попробовала успокоить ее. — Может, он вообще ни в кого из нас не влюбится, и тогда все для всех закончится замечательно. А если и влюбится с первого взгляда, то лучше уж в тебя. Теперь лезем, пока духи не передумали с благожелательным отношением к нам.

— Ты же сказала, что они пропустят нас, — прошипела она, наконец отпуская меня.

— Конечно. Но я сейчас язык не сдержу и случайно не тех ласковыми словами награжу, духи обидятся, а потом ты опять… Духи Фадрагоса, неважно! Просто лезем.

Через несколько минут мы уже перебегали по большой территории двора от одной клумбы к другой. Сторожевые духи суетились вокруг, но никакого вторжения в нашем визите не видели. Для того, чтобы подружиться с ними, мне понадобилось всего лишь дружелюбно представиться, а потом сказать, что я Вестница и хочу помочь обитателям этого дома. Духи после этого даже ворота нам открыли, но я же их быстро и закрыла, после чего вжалась в кусты колючих роз и здешних цветов. Слишком уж открытым был для обзора участок у ворот, чтобы не перепугаться. И только простояв некоторое время в ночной тишине, мы с Елрех убедились, что никто нас никому не сдал.

Декоративно выступающие камни в стене дома позволили вскарабкаться на второй этаж. Сначала я пропускала зоркую Елрех — она заглядывала в темные окна, спускалась обратно, молча мотала головой, и мы двигались дальше. И так до тех пор, пока не нашли спальню Роми. За домом следили с особым рвением — окно открылось легко, петли не издали ни звука. Я осторожно забралась коленями на подоконник и бесшумно спустилась в комнату. Лунный свет стелился у кровати лишь внизу, но силуэт спящего шан’ниэрда отчетливо угадывался даже в полумраке. Он лежал на боку, одной рукой упираясь в матрас, а второй прижимая подушку к щеке. Наверное, по привычке, чтобы рога за нее во сне не цеплялись. Но именно его рука под подушкой напрягла сильнее всего.

Он больше не Вольный, Аня. Успокойся, не дрейфь.

Мышцы проступали под серой кожей на руках и груди, но не были такими же крепкими, как прежде. Белые волосы, собранные в косу, успели растрепаться во сне, а длинная челка падала на лицо, прикрывая веки. Тонкие ноздри раздувались при каждом вдохе. Я посмотрела на босые ступни, торчащие из-под одеяла — на щиколотках темные штанины собрались в складки. На них виднелась светлая кисточка хвоста. Что радовало — неподвижная. Не сумев отогнать воспоминания той жизни, я тихо вытащила кинжал из ножен. С тем Роми и его реакцией никакое оружие ближнего боя мне не помогло бы, но так все равно было бы спокойнее.

Следом в комнату беззвучно запрыгнула Елрех. Наблюдая за мной, тоже обнажила кинжал и застыла. Прислушиваясь к сонному дому, я осмотрелась: просторная спальня с одним окном, широкой кроватью, маленьким столиком и всего одним креслом. Видимо, хозяин покоев не слишком гостеприимный, а к работе относится серьезно, разделяя ее и отдых. На кабинет нынешнего Ромиара мне было любопытно взглянуть, он бы помог больше узнать о парне перед знакомством, но это являлось недоступной роскошью. Под ногой скрипнула половица, и я замерла, затаила дыхание. Роми вздохнул шумно, почесал пальцами одной ноги пятку другой, чем еще больше скинул с себя одеяло, и снова затих.

Я позволила себе двигаться дальше. Медленно приближаясь, отметила, что Елрех слишком пристально присматривается к шан’ниэрду — склоняет голову то к одному плечу, то к другому, ворочает кинжалом, будто не знает, как удобнее его перехватить. К тому же подходила она к изголовью кровати, да так осторожно, что сомнений в моей догадке оставалось все меньше и меньше. Меня и Роми разделял жалкий метр, когда я спросила в полный голос:

— Ты не спишь, да?

Он вскочил на ноги. Сердце ухнуло, кровь взбурлила. В его ладони блеснул камень, и я не стала испытывать удачу.

— Ксанджи, уничтожьте амулет! — опасаясь перебудить весь дом, приказ я прошипела. Оставалось надеяться, что со смыслом не ошиблась.

Роми отдернул руку от вспыхнувшего огня, выпуская из ладони пепел. Отскочил и застыл с поднятыми руками. Только белая кисточка хвоста резко мелькала возле их с Елрех ног.