— Я знаю. Была там разок, но запомнила хорошо. Мне и вправду нужно, Елрех. Вот ради тебя и нужно. И ради этого рогатого.

Она покачала головой, косясь на дверь.

— Роми всегда был таким… необычным, — поняв ее взгляды, пояснила я. — Ради вас не то, что в Васгор, в пекло можно полезть. Туда нам, кстати, тоже как-то добраться придется.

— Куда? — всполошилась Елрех.

— В пекло, — тихо рассмеялась я. Настроение пришло вместе с решением задачи, а теперь росло вместе с уверенностью в себе. — Но о нем мы тоже потом поговорим. От тебя мне вот что нужно: на рассвете иди к Роми, расскажи, что я ушла искать существ для нашего похода. Передай, что обещание я перед ним сдержу, пусть не переживает так сильно. А то на беднягу в последние периоды тошно смотреть. Теперь хоть расслабится немного, что дело сдвинулось с мертвой точки. Но это не все. Скажи ему, что я потребовала отослать охранников. Чем скорее, тем лучше. В остальном сидите тихо, старайтесь особо не привлекать к себе внимания. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Асфи, — она подалась ко мне еще ближе и прошептала, — тебе в Васгор нельзя.

— Почему?

— Ты девушка, а они васоверги. У них женщин своих нет, понимаешь это?

Я понимала, но отказаться от единственной идеи не могла.

— Нам нужен информатор, — я осеклась. — Нужно найти разбойников.

— Ты что задумала? — Елрех оскалилась. — Мы пойдем вместе…

— Елрех, это не прогулка по Вечному лесу! Мне нужны люди… существа, которые так же, как и я, ради цели и собственной выгоды в пекло сунуться. Неужели ты думаешь, что мы среди благородных таких найдем? Не забывай, что нам нужны те, кто не заинтересован делиться с гильдией.

Она нехотя кивнула, но так просто уйти не позволила.

— Я с тобой пойду.

— Что? — от ее уверенности я опешила.

— Роми пусть тут остается, — деловито заговорила она. — Ему наверняка к васовергам нельзя. Белый шан’ниэрд для таких мест не рожден, но я полукровка. Мне там никто не удивится.

— Но будешь там…

«Белым пятном» — я проглотила. Впрочем, Елрех и без слов все поняла.

— К тому же, Роми запаникует, что я его кинуть хочу. Останься, чтобы у него не возникало сомнений в том, что я вернусь.

Уже у двери я услышала тихое высказывание:

— Ты бы хоть поспала.

Вспомнив о комнатке, я вспомнила и вечернюю сцену в ней…

— Нет. — Я с улыбкой оглянулась. — Мне тут обслуга не нравится.

Комната куталась в полумрак. Лери укрылась одеялом с головой и отвернулась к стене. Она точно не спала — еще несколькими мгновениями раньше у нее ютились Охарс. Она точно знала, что я пришел — у ее отца громкий голос, и он, как это часто бывало, встретил меня упреками за испорченную мною дочь. Я не нравился ему, еще сильнее не нравился ее матушке. И только недавно, узнав о том, что Лери носит моего ребенка, они смирились с тем, что мы хотим связать сердца. Упреки не прекратились, но меня хотя бы стали пускать на порог дома, а позже — когда матушка Лери наплакалась над горькой судьбой дочери, — и терпеть под одной крышей.

Половицы заскрипели под ногами, но Лери не шевельнулась. Она не сдвинулась с места и тогда, когда я сел на край кровати.

— Лери, три заката минуло, а ты со мной не говоришь.

— И не буду. — Она скинула мою руку с плеча.

Упрямая.

За окном завыл ветер, застучал ставнями. Через мутное стекло показался лунный свет и снова исчез за плотной завесой облаков. Наверное, в горах уже расплакалась Шиллиар. И как проводить ритуал сердец через девять рассветов, если вдруг Шиллиар продолжит землю укрывать даже от Луны? Кто-то проливает слишком много крови…

— Лери, я уже давно ни с кем не говорил. Я обещание держу. Даже мыслить стараюсь правильно.

Она вскочила на кровати и с обвинением набросилась:

— И все равно ты слабый! — Снизив тон, продолжила выговаривать: — В обед приходил Тамнор. Сначала сватался, потом опять насмехался, а в конце грозился тебе обо мне наврать! Сказал: способ знает, как обмануть духов клятвой. — Схватила меня за руки — ладони холодные, мокрые — и перешла на шепот: — Обещал наплести тебе обо мне гадости и духами поклясться, что все правда.

Я сжал девичьи руки. Снова волнуется, а волноваться ей нельзя. Успокоить бы.

— Вздор это, — с улыбкой проговорил я. — Духи никогда не обидят невинных, а виновных…

— А если он правду говорит, что знает? — гневно перебила Лери.

Я нахмурился. Где она такое слышала, чтобы кто-то мог подтвердить вранье клятвой духов и при этом остаться безнаказанным? Но убедительно произнес:

— Лери, я не поверю ему.

— И я ему так сказала! А он сказал, что они убьют тебя, если мы с тобой сердца свяжем.