Ничего не ответив, прошёл вглубь квартиры. Я отправилась следом и нашла его стоящим перед комодом в маленькой комнате. На комоде, на беленькой связанной ба салфетке, красовалась в рамке фотография: я, ба и маленький большеглазый Лин.

— Возьми это, — кивнул Лин мне. Повернулся, рассматривая комнату, как будто искал другие ценные вещи.

Я взяла в руки фотографию и застыла, не зная, что делать. Он серьёзно собирается куда-то меня увести? Или это такая игра?

Если это и была игра, то очень обстоятельная. Лин заставил меня взять большой рюкзак, сам прошёлся по квартире, спрашивая, дорог ли мне тот или иной предмет, готова ли я его больше никогда не увидеть. Покидал сам кое-какие вещицы, отбирая по совершенно не понятному принципу: зажигалку для газовой плиты, фонарик, бабушкин древний, советских времён будильник, бельевую верёвку, складной зонт.

Мне казалась странной целеустремлённость Лина, но всё это непонятным образом успокаивало. Мы, словно дети, притворялись, будто и впрямь отправляемся в дальний путь. Я догадывалась, как закончится эта игра: мы доедем до вокзала, я посажу Лина на поезд — наконец узнаю, откуда именно он родом — и мы расстанемся навсегда.

Навсегда. Одна мысль об этом повергала меня в панику, и я старалась на ней не задерживаться.

Когда мы закончили со сборами и вышли на площадку, Лин запер дверь и обернулся ко мне.

Тусклый свет делал его старше: сурово сжатый рот, глубокие впадины глаз, тени на скулах.

— Ирри, — сказал Лин серьёзно. — Сейчас, с этой минуты — я твой повелитель. Ты должна слушаться меня беспрекословно.

Точно игра. Ролевая. «Повелитель», смотри-ка! Я постаралась скрыть невольную улыбку. Послушно ответила:

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.

Лин так вошёл в роль, что даже не улыбнулся.

Выйдя из подъезда, мы отправились почему-то не в сторону вокзала и даже не на остановку — а в ближайший ломбард. Я знала его: именно здесь я когда-то сбыла с рук оставшиеся от Лина монетки. Удивилась тому, что Лин, как оказалось, тоже тут бывал.

Он остановил меня перед дверью, снова взял за плечи и внимательно посмотрел в глаза:

— Сейчас я поменяю все наши деньги. На золото и серебро.

Я задохнулась от удивления и возмущения. Он сошёл с ума?

Но стоило раскрыть рот, чтобы осыпать Лина градом возражений, как он перебил:

— Помнишь, в чём ты поклялась только что? Мне нужно, чтобы ты полностью мне доверяла. Беспрекословно, не задавая вопросов. Понимаешь?

Вот теперь это перестало походить на игру. Лин явно что-то затеял, и меня пугало, что я в его затею посвящена не была. Он ведь не разбирается в наших реалиях. То есть разбирается, но не всегда именно так, как надо.

— Что ты задумал?

Разумеется, никакая клятва не заставит меня молчать, когда Лин собирается сделать какую-то глупость.

Его синий взгляд метнулся между моими глазами, как будто Лин не мог решить, в какой смотреть. А потом он вдруг хитро улыбнулся, словно ему в голову пришла чудесная идея, крепко взял меня за воротник, притянул к себе и поцеловал.

Быстро чмокнул в губы, так мимолётно, что я едва успела ощутить прикосновение — но даже так меня словно ошпарило. В один момент исчезли все мысли, в голове стало совсем пусто.

Что это было?!

Это... это ошибка какая-то? Может, какой-то странный обычай с его родины? Может, это вместо приветствия у них?

Как бы то ни было, своим поцелуем Лин полностью отшиб мне охоту возмущаться и вообще разговаривать. Провёл меня внутрь и долго выбирал всякие золотые и серебряные украшения — а я стояла, спрятав нижнюю часть лица в шарф, потела в наглухо застёгнутом пуховике и краснела, вспоминая прикосновение его губ.

Я, наверное, извращенка. Он сто процентов ничего такого не имел в виду. Я просто неправильно всё поняла.

— Ирри.

Обращение заставило меня вздрогнуть. Я смущённо подняла глаза. Лин смотрел как всегда, и это только лишний раз уверило меня в мысли, что для него поцелуй в губы ничего не значит.

— Там, куда мы идём, не в ходу ваши деньги, — пояснил Лин. — Зато красивые вещи — ценятся везде.

— Мы же можем просто поменять деньги. В банке или обменнике.

Игра заходила чересчур далеко. Лишиться всех денег взамен на сомнительные украшения? А потом менять обратно? Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться и потребовать скорее уйти отсюда, но Линден напомнил:

— Ирри. Ты обещала.

Вот только мне вспомнилась при этих словах совсем не шуточная клятва слушаться Лина во всём, а его недавний поцелуй. Я испугалась, что он снова заткнёт мне рот испытанным способом, и поспешно уткнулась в шарф.

Тем временем Лин быстро выбрал украшения, заплатил, и ему передали прозрачный пластиковый пакет с купленным. Он занял место в рюкзаке, Лин повернул меня лицом к выходу и осторожно, но непреклонно вывел на улицу.

Стоило нам очутиться снаружи, как я ужаснулась сделанному:

— Это уже не шутки, Лин! Давай вернёмся и скажем, что передумали.