Всё внимание было сосредоточено на Лине, а я съёжилась в седле, стараясь стать совсем незаметной и в то же время жадно рассматривая всё окружающее.

Здесь было значительно теплее, чем снаружи, снег лежал только на крышах. Дома все были вытянуты вверх и, как и деревенские домики, мимо которых мы проехали, тесно лепились к горам, словно уступая друг другу лившийся сверху солнечный свет. Я с ошеломлением увидела на балконах зелень и даже цветы — яркие, большие, самых разных раскрасок, с преобладанием розового, фиолетового и фуксии.

Наконец мы подъехали к замку — по крайней мере именно так я определила самое большое, богато украшенное здание со знакомым изображением дракона на самом верху. Это была то ли роспись, то ли мозаика, и лучи заходящего за гребень горы солнца отражались и множились яркими зайчиками: зелень, золото, сапфировая синева, пламенный рубин распахнутой драконьей пасти.

Лин спрыгнул первым, приветственно махнул народу, обернувшись назад, потом повернулся ко мне и подхватил за талию, помогая слезть. На миг его синие глаза очутились совсем рядом, прошлись по моему лицу, в них заиграли насмешливые искорки. Меня словно опалило этим взглядом, вспомнилось, как Лин прижимал меня к стене сарая. Я невольно приоткрыла губы, словно готовясь к поцелую. Взгляд Лина опустился ниже, заметно потемнел, становясь глубже и притягательнее.

Маф встрепенулся, повернул к нам свою большую морду, и волшебство распалось. Вернулись звуки, крики, скрип дерева где-то неподалёку. Лин отошёл от меня, а кто-то ловкий и мелкий, кажется, ребёнок, подскочил к Мафу и смело потянул его за поводья. Огромная чёрная махина, по сравнению с ребёнком ещё более впечатляющая, послушно пошла следом.

— Ирри, — Лин оглянулся, мотнул головой, словно приказывая мне встать рядом.

Чувствуя, как взгляды всех людей — на площади перед замком, вокруг, у ступеней, из окон окрестных домов — сосредотачиваются на мне, я, от нахлынувшего волнения не поднимая глаз, поспешила выполнить его просьбу.

Мы вместе поднялись по ступеням, бок о бок, соприкасаясь рукавами. Мне судорожно захотелось, чтобы Лин дотронулся до меня, взял за руку. Но Лин, в один миг ставший далёким и чужим, строго глядел прямо перед собой в распахнутые двери замка.

Зазнобило, я сжала вмиг заледеневшие пальцы в кулаки. Нельзя показывать страх. На меня и так смотрит куча народу, и взгляды вонзаются иглами, колют, раздирают кожу. Идти почему-то стало очень тяжело, как будто на ноги мне надели чугунные кандалы.

И тут Лин, не произнося ни слова, не меняя выражения лица, накрыл тёплой ладонью мою ледяную. По-хозяйски перевернул, заставил разжать кулак, переплёл пальцы. Знакомая дрожь зародилась в глубине тела, накатила жаркой волной, щёки погорячели.

Я сильнее опустила голову, чтобы не светить неумолимо краснеющим лицом и вслед за Лином вошла внутрь. Там оказалось довольно темно, пахло влажным деревом и воском, и ещё чем-то незнакомым, но приятным, щекочущим изнутри ноздри, как нагретая смола.

Мужчина средних лет, такой же черноволосый и синеглазый, как все вокруг, вынырнул перед нами с поклоном и начал говорить длинную витиеватую фразу.

Я не поняла ни слова и даже не дослушала. Морской прибой в ушах, сопровождавший меня с момента въезда в город, вдруг стал слышнее, ноги подкосились, и меня накрыла чёрная, глухая темнота.

***

Я пришла в себя под тихий треск поленьев в камине. Некоторое время рассеянно наблюдала за языками пламени, за яркими искорками, уносящимися вместе с дымом. Потом увидела рядом на стуле дремлющего мужчину и вздрогнула от неожиданности.

Тут же мужчина встрепенулся и открыл глаза. Быстро поздоровался, сказал что-то ещё непонятной скороговоркой и без церемоний стянул с меня покрывало. Я испугалась, хотела было ударить его по рукам, но слабость не позволила, и я просто задрожала от притока неожиданно холодного воздуха.

Мужчина пробурчал что-то, судя по тону, успокаивающее. Сноровисто ощупал моё горло, область на шее под скулами, потом стал водить руками над грудью и бормотать тихую невнятную считалочку.

Я потеряла дар речи, когда увидела, что из его ладоней струится опаловая дымка и накрывает меня. Почти сразу стало теплее и легче дышать, как будто с грудной клетки сняли камень, бивший меня озноб немного утих.

Магия.

Может, это местный врач? Или лучше сказать — целитель?

— Что со мной?.. — спросила я.

Тут же пожалела: всё равно толком не пойму — но мужчина и не стал ничего рассказывать. Покачал головой, снова накинул на меня покрывало и вышел из комнаты.