Я пошевелилась на диванчике, устраиваясь поудобнее. Поясница опять разболелась, никак не удавалось найти хорошее положение. Поскорее бы уже родить, хоть узнаю, кто там, мальчик или девочка. До магического УЗИ руки у Хайдена пока не доходили, одна надежда, что Иннели заинтересуется вопросом.

Вообще, мне казалось очень несправедливым то, что при умении обращаться в дракона (и при драконьем папе) вынашивать и рожать приходится совершенно по-человечески. Нет чтобы яйца отложить и тихонечко их высиживать, меняясь с супругом при необходимости.

Представив, как мы с Лином кукуем в пещере, девять месяцев подряд оберегая огромные яйца, я рассмеялась. Увы, драконы тут, как выяснилось, живородящие. Наверное, потому, что супруга Великого Прародителя была человеком.

Лин... Удивительно, мы четыре года как женаты (включая обряд по обычаям Аэлина, состоявшийся потом в Скалистом Гнезде), а до сих пор, стоит только произнести его имя, пусть даже про себя, как накатывает тёплая волна. Мой Лин. Моё сердце.

И пусть он по-прежнему младше меня и всегда будет младше, и я периодически ловлю себя на мысли, что с высоты моих двадцати семи его двадцать три кажутся мне очень юными, так же, как в двадцать три мне казались юными его девятнадцать. Но большую часть времени я об этом не вспоминаю. Большую часть времени он правитель, владыка, строгий, но справедливый — и только когда мы оказываемся наедине, можно увидеть домашнего расслабленного, и правда ещё совсем молодого Лина.

В этот момент он, лёгок на помине, сам появился на террасе. При взгляде на него сердце привычно ёкнуло. Большой, широкоплечий, сильный — безумно красивый и безумно влекущий, мой драгоценный муж.

Милина вертелась на его плече, о чём-то спрашивала звонким голосочком. На здешнем языке — мы с Лином сразу договорились, что будем обучать детей и аэлинскому наречию, и русскому. Лишним не будет. Вот и вышло, что со мной она говорила по-русски (если это можно было назвать разговорами), а с ним — только по-аэлински.

Милина вышла совершенно аэлинской девочкой, ничего от меня, как будто и не я её родила. Только если поставить её рядом с другими детьми того же возраста, тогда заметна разница: чуть мельче, кожа белее, волосики и глазки чуть светлее.

Я погладила живот. Хорошо бы второй родился мальчик. А то вроде как наследник нужен. Никто вслух не говорит, Лин твердит, что успеется, но мне самой хочется пораньше. Бывают же семьи, в которых пятеро детей — и все девочки.

Я мысленно сплюнула и постучала по дереву.

Придерживая егозу, Лин опустился рядом:

— Не слишком много торчишь на солнце?

Я пожала плечами:

— Под зонтом же.

Погода стояла почти летняя, жаркая. Скоро придётся целыми днями поддерживать в покоях знак Холода. А пока — в самый раз посидеть под тентом на террасе. Под тентом потому, что белая кожа среди смуглых аэлинцев очень ценилась, да и ультрафиолет здесь, в горах, был очень силён.

Милина потянулась ко мне с требовательным:

— Мама!

Пришлось взять на руки, но долго эта егоза сидеть спокойно не могла. Несколько минут — и уже соскочила, побежала к перилам.

— Лин, — с тревогой попросила я.

— Не волнуйся, я слежу за ней.

Лин и правда сидел наклонившись вперёд, готовый вскочить, как только Милина попробует забраться на высокие перила. У неё, конечно, всё равно ничего бы не вышло, подходы защищает заклинание, но у меня сердце было не на месте, когда она подходила к краю.

Но Милина просто встала на четвереньки на свободном месте, напыжилась, напружинилась. Кожа потемнела, покрываясь чешуйками.

Пытается превратиться. Мы с Лином молча наблюдали за этим зрелищем.

Хайден утверждал, что лет до пяти-шести детки будут оставаться в том облике, в котором родились. Что я буду делать потом со своевольным маленьким дракончиком с полцентнера размером, я не знала, но придётся как-то справляться. Хорошо, что замок строился с учётом того, что по нему будут бегать драконьи детки. Хайден сказал, что ему ничего не станется, даже если взрослый дракон приземлится на одну из башен.

Но проверять мы это не будем.

Лин, не отрывая взгляда от егозы, положил руку на мою. Я перевернула ладонь, наши пальцы привычно переплелись, по телу пробежала дрожь. Даже сейчас, после нескольких лет вместе, я продолжала таять от каждого прикосновения.

Подул свежий ветерок с гор. Как же хорошо. Свободной рукой я погладила живот. Выбирайся скорее, малыш, мама с папой хотят тебя увидеть и зацеловать. И показать этот огромный и прекрасный мир.

За эти четыре года Аэлин отстроился, отпраздновали много свадеб, во многих семьях появились малыши. С Маири-кассом заключили пакт о ненападении, в склады вернулось всё огнестрельное оружие, которое уплыло стараниями Раты. Постепенно люди начали верить, что война и впрямь закончилась. Что в ближайшем будущем угрозы нет.

Но мы в Скалистом Гнезде старались не терять бдительность.