— Вместе с нами поедет отряд сармийцев, какой-то знатный лерд решил отправиться в путешествие. При нем два десятка отборных воинов и пять тяжелых повозок, которые и повозками назвать нельзя, дома на колесах.

Внутри живота образовалась пустота, захолодело от дурного предчувствия. Кошмар, которым стращали молоденьких девушек в Ирнее, принимал конкретные очертания. Два месяца в окружении кучи озабоченных мужланов откровенно пугали. Да я от гриэльских обозников держалась подальше. Женщин на караван едва десяток наберется, а уж молодых и нет ни одной. Либо замужние месси, отправившиеся в путь с мужьями или родственниками мужского пола, либо дети от пяти до десяти лет.

— Вам нечего бояться, месс Лэйлин, — сообразив, что меня вот-вот накроет истерика, Нэриш принялся успокаивать, — сармийцы поедут впереди каравана, на ночевках отдельную стоянку разобьют и в дела ирнейцев не будут вмешиваться. Только в случае опасности встанут с нашими воинами плечом к плечу. Неприкосновенность месс и месси они гарантируют, их старший сказал. Сармийцы редко дают обещания, тем более иноземцам, но, если уж что-то пообещали, выполнят безукоризненно. Ну а нам с такой охраной бояться нечего. Против одного сармийца десяток наших воинов выставь, и неизвестно, кто победит.

— Хорошо, если так, но все равно боюсь, ничего не могу поделать.

Теперь я точно из повозки ни ногой. Как только выдержу путешествие, не представляла. Зарядка амулета иллюзии становилась проблемой. Жизненно необходимой, я бы сказала. Вот так стимул!

— Месс Лэйлин, все обойдется! Я присмотрю, чтобы ничего плохого не случилось, — заверил мужчина, — да, придется повысить бдительность. Так ведь, это основы выживания любого путешественника. И, как успел убедиться, вы очень решительная и в то же время осторожная месс.

Слова Нэриша успокоили. Однако я вновь воспользовалась черным ходом, чтобы покинуть гостиницу и забраться в повозку. Как же она преобразилась за эти двое суток! Стены возница завесил плотными коврами. Пусть на них просматривались потертости, а кое-где ворса будто и не было, но это дополнительный слой шумоизоляции и защита от пронизывающего ветра. Оба матраса и одеяла сложены друг на друга, так что о жестком деревянном настиле можно забыть. Единственное, на ночь Нэриш будет забирать свою часть постели — обычно он опускал один из бортов и устраивался на земле под повозкой, — но это уже мелочи. Ближе к Суотрийскому перевалу придется делить повозку на двоих.

Пока же мы тащилась по улочкам Атайи, успела задремать и выспаться. Во время короткой остановки на обед осмелилась вылезти и размять ноги. Как Нэриш и говорил, сармийцев не было видно. Те расположились поодаль, поставив громадные дома на колесах так, что ничего за ними не рассмотреть. Впрочем, любопытные ирнейцы уже делились слухами, что для важного господина воины установили шатер, на обед зажарили подстреленных воинами байбаков, а сам лерд уже в преклонном возрасте, чтобы выдержать долгую дорогу. Среди обозников даже завязался спор, зачем же понадобилось почтенному лерду бросать насиженное место и пускаться в опасный путь.

Проблемы начались ближе к вечеру, когда на тракте заклубилась пыль столбом. Лерд Ратан дал сигнал к остановке. Возницы спешно уводили телеги с дороги и выстраивали их полукругом, воины доставали оружие и готовились к схватке. Отдать должное, сармийцы — успела рассмотреть могучие фигуры, бесшумно рассредоточившиеся с наружной стороны линии обороны, — отреагировали спокойно. Я бы даже сказала, обыденно. Громадные повозки поставили в центре, а женщин, стариков и детей укрыли за крепкими створами. Двойные борта, как это принято у таких средств передвижения, специально предназначены, чтобы при опасности или ночевке укрывать под днищем самых слабых, не способных постоять за себя путешественников, опущены. В сармийских повозках откидные части оббиты железом, да и сами они изготовлены из огнестойкой породы дерева, наподобие той, что вез Нэриш.

— Месс Лэйлин, вам лучше укрыться вместе с остальными пассажирами, — возница указал на надежный бастион, смотрелся который грозно и неприступно.

— Может, я как-нибудь тут пересижу? — совершенно растерялась с выбором. Сармийский лерд под охраной четверки здоровенных мужиков как раз присоединился к группке ирнейцев. Подозреваю, тому ничего не стоило отсидеться за крепкими стенами повозки, и снаружи он остался лишь с одной целью, успокоить нарастающую панику среди женщин.

Кому как, но вид крепких воинов, облаченных в черные одеяния, приводил меня в ужас. Не знаю, почему их считали серокожими? Смуглые — да, не больше, чем земные метисы. Быть может, такое впечатление создавала броня, закрывающая грудь, спину и юбкой опоясывающая бедра? Полированные графитовые пластины мрачно поблескивали в лучах местного солнца, как и угольные глаза сармийцев из-под накрученных на лоб тюрбанов, и кривые клинки обнаженных мечей.