Мне полюбились неспешные беседы с Наотаром за чашечкой зерния. Сармиец рассказывал о себе, о семье и годах до и после гибели матери. В детстве он считал Джейни божеством, любил держать ее за руку и ходил всюду маленьким хвостиком. Старший брат и сестры посмеивались над мальчишкой, но втайне гордились такой родительницей. Однако древняя кровь еще не показатель благородности. Со смертью арефа Антарона на Джейни свалилась масса проблем. Озабоченные поклонники, стремящиеся занять место подле реифы, самая мелкая из них. Родовые распри, войны, междоусобицы, новые законы, не пользующиеся популярностью. На детей времени не оставалось, и их воспитанием занимались учителя и благородные рефы. Всем отпрыскам Да-Хтангов давалось лучшее образование, но только Алессара воспитывали как будущего правителя Сармии. Старшая Алесса не отставала и стремилась превзойти близнеца. Верония не проявляла интереса к наукам, росла беззаботной кокеткой, а маленький Наотар строгим учителям предпочитал мамину юбку. Кто знает, может, поэтому паренек не заразился жаждой власти, которая прослеживалась у старших. Он понимал, как тяжело приходится матери, слушал мудрые советы и рассуждения, чувствовал ложь, как это умела она. Алесса родилась раньше брата на двадцать минут, видела пример Джейни, которая управляла страной много лет, и стремилась к власти. Сестра постоянно давила на мать, чтобы та изменила законы, по которому править Сармией мог только мужчина. Но в этом вопросе реифа твердо придерживалась обещания, данного любимому мужу. Будучи регентом при малолетнем наследнике, Джейни намеревалась передать власть только законному арефу — Алессару.

О единственном яде, к которому у Джейни не выработался иммунитет, знали только члены семьи. Месть арефа убийцам матери была жестокой. Мужа Алессы и его многочисленный род, включая младенцев, Алессар вырезал под корень, сестру пощадил, но остаток жизни та провела в заточении. Веронию выдал замуж за верного соратника, а младшего брата оставил в живых только из-за последнего предсказания матери.

Правая рука и надежный советник арефа Алессара Самхата Да-Хтанга, а потом и его сына Шеймира Антарона Да-Хтанга, — вот кто такой Наотар Салейдар Да-Хтанг. Важный человек в Сармийском рейфате, который на протяжении последних семи лет каждый год совершал длинный переход из Атайи в Костарс и обратно в надежде встретить реифу, прибывшую с далекой родины Джейни.

Теперь, когда реф нашел меня, носился, как с фарфоровой. Обучал магии, в развитии которой наметился прогресс, лично варил любимый напиток, делился новостями о рейфате и расспрашивал о далекой Земле. Иногда просил рассказать сказки, которые мать по памяти читала в детстве, сравнивал с Джейни и, кажется, обожествлял с драгоценным образом. Ничего общего — видела искусную гравюру с изображением реифы, — кроме светлых волос и глаз. И то, моя шевелюра отливала медью и золотом, а в радужке присутствовали только серые оттенки. Что будет, когда прибудем в Костарс, не спрашивала. Наотар же избегал этой темы, намекая, что я вольна отправиться, куда пожелаю. Единственная задача рефа, это уберечь от опасностей и позаботиться, чтобы ни в чем не нуждалась. Старик не договаривал, чувствовала это, но заподозрить в чем-то предосудительном не могла. Колоссальная разница в возрасте, — Наотар не так давно отпраздновал двести восьмой день рождения, — чрезвычайная порядочность и предупредительность не давали в том усомниться.

В расчетах поначалу я далеко не продвинулась. Информации о портале, который более двух сотен лет по исчислению Аэртана перенес Женю Сколкину, крайне мало. Тем более, к параметрам прибавился сдвиг во времени, для учета которого требовалось еще больше данных. Межмировые переносы редкое явление. Да и кто из счастливчиков, вроде меня, во всеуслышание заявит, что пришел из другого мира? Свою тайну Джейни свято хранила от близких, и только младшему сыну на пороге смерти приоткрыла завесу. Наотар не знал русского языка, а потому не подозревал, что хранится в дневнике матери. Я рассказала о прочитанном, потому что не видела смысла скрывать, как и правду о себе, о жизни в Гриэле, и о многом другом. Реф Да-Хтанг поклялся, что унесет знание в могилу, и я поверила, потому что убедилась, сармийцы держат слово, как никто другой.

Месяц относительно спокойной жизни пролетел незаметно. Ночи стали суровее, по утрам повозки покрывались инеем, а изо рта валил пар. Последняя стоянка в очередном приграничном городишке Хаштаре запомнилась суетой, запахом сырости в съемной комнате и горячей ванной, где с удовольствием понежилась напоследок. Впереди ожидал перевал Суотри, снег и лютые морозы. Снега я не боялась, наоборот, он дарил ощущение праздника. В канун Нового года одолевало романтичное настроение и ожидание чуда. Со смертью родителей радостное предвкушение сменилось ностальгией по счастливым годам, однако особенное отношение к зимним развлечениям сохранилось. Раньше я с удовольствием посещала городской каток, каталась на лыжах или ледянках, обожала запах морозной хвои и мандаринов.